Интерес к тайнам и их разгадкам лежит глубоко в человеческой природе. Современная массовая культура отреагировала на это расцветом детективного жанра. Тиражи книг, фильмов, комиксов и компьютерных игр с детективными сюжетами исчисляются десятками миллионов, и не осталось, пожалуй, ни одной сферы человеческой деятельности, в которой бы не поработали их авторы. Не стали исключением и исследования ДНК, что сами по себе начались с захватывающей истории начала 50-х годов прошлого века, когда был расшифрован генетический код. Хитами новостей становятся сообщения о расшифровке ДНК знаменитостей, от древних фараонов до современных политиков и звезд шоу-бизнеса, что тут же обрастают массой историй, порой закрученных не хуже романов Агаты Кристи.
 

© EPA PHOTO EFE / ALBERTO ESTEVEZ
 
Хотя детектив принято относить к низкому жанру, его приемы давно стали неотъемлемой частью творчества классиков мировой литературы (например, Ф. Достоевского и У. Фолкнера) и востребованы далеко за пределами индустрии развлечений. Что касается популяризации науки, то многие реальные истории содержат почти все, что нужно для детектива по законам жанра: загадочную находку, которой нет логического объяснения, поиск улик, что требует нестандартного мышления, многочисленные препятствия в расследовании и, наконец, неожиданную развязку. Некоторые из таких приемов автор этих строк использовал в заметках, посвященных необычным ДНК-родам из Шотландии, Мексики, и Китая. Сейчас речь пойдет о севере Европы, как нетрудно догадаться из заголовка.
 

Начинается история, как и полагается классическому детективу, в Англии. В 2007 году в престижном European Journal of Human Genetics появилась статья под интригующим названием «Африканцы в Йоркшире? Самая глубоко укорененная ветвь Y-хромосомной филогении среди английской генеалогии». В ней сообщалось, что при анализе выборки Y-хромосомных гаплотипов из Великобритании один из 421 образцов неожиданно дал отрицательные результаты на 11 снипов, что охватывали сводные гаплогруппы DE и F, и считались исчерпывающими для всех европейских популяций. Это озадачило авторов, среди которых были такие известные в популяционной генетике фигуры, как Ф. Кручиани и К. Тайлер-Смит. Необычный образец стали исследовать дальше и обнаружили, что он принадлежит к чрезвычайно редкой и уходящей на много тысячелетий вглубь гаплогруппе А1 (А1а-М31 в номенклатуре ISOGG-2015), что в то время, до открытия гаплогрупп А0 и А00, считалась самой рано отошедшей ветвью человечества. Ее положение на дереве Y-хромосомных гаплогрупп выделено цветом.
 

 
Ко времени написания статьи был найден 21 представитель этой гаплогруппы среди 473 образцов из стран Западной Африки (Гвинея-Бисау, Гамбия, Сенегал, Мали, Нигер и Марокко), 1 из 201 жителей островов Кабо-Верде (мулатов в основной своей массе) и 3 из выборки в 766 афроамериканцев, то есть 4,4, 0,5 и 0,4%, соответственно. Запомним эти цифры, они еще понадобятся.
 
Исследование продолжили, и были проанализированы гаплотипы англичан – однофамильцев «африканца». Задача облегчалась тем, что эта фамилия, начинающаяся на R, очень редкая, и встречается только среди уроженцев одной деревни из графства Восточный Йоркшир. В итоге, 7 из 18-ти протестированных однофамильцев оказались из той же экзотической гаплогруппы А1а, причем их документированный общий предок жил, самое позднее, в середине XVIII века. Ни одна из записей не сообщает об африканских корнях кого-либо из этой семьи, и итогом исследования стал довольно расплывчатый вывод о том, что выходцы из Африки могли появиться на Британских островах задолго до колониальных времен, а потому следует с осторожностью относится к буквальной трактовке гаплогруппы и страны происхождения ее носителя.
 
Если бы находка ограничивалась только единичной семьей из Англии, то, наверное, она так бы и осталась своего рода курьезом, подтверждающим непредсказуемые порой пути людей в прошлом. Однако вскоре стали появляться сведения и о других носителях этой крайне редкой гаплогруппы среди выходцев из Европы: финнов шведского происхождения, норвежцев, немцев, голландцев, бельгийцев. На настоящий момент, географию А1а в Старом Свете можно отобразить на следующей карте.
 


С Новым Светом ситуация более сложная, потому что туда завозили рабов из Африки, и их потомки могли унаследовать гаплогруппу А1а от них. На сегодняшний день более-менее подробная информация имеется только об одной из нескольких линий, найденных у жителей США. Это семья белых американцев – потомков первых английских поселенцев в штате (тогда еще колонии) Вирджиния. Генеалоги фамильного проекта сообщают, что сыновья основателя рода, родившиеся в Лондоне, были женаты на местных женщинах (кстати, из того же племени, что и знаменитая Покахонтас), но нет данных, что в то же самое время (как показывают данные документальной и ДНК-генеалогии этого рода) в их семье родился мальчик от уроженца Западной Африки. Какая-то вероятность такого события остается, потому что до 1660 года немногочисленные (300 из 30000 жителей колонии) африканцы Вирджинии еще не были рабами, и имели почти тот же социальный статус, что и белые поселенцы, но, во-первых, их было слишком мало в абсолютных цифрах (около 1%), а во-вторых, доля гаплогруппы А1а среди собственно афроамериканцев настолько мала (см. выше), что делает вероятность такого события чрезвычайно низкой.
 
Абсолютное большинство уроженцев тех районов Западной Африки, где процветала работорговля, относится к гаплогруппе E1b1a (M2), а она среди потомков первых белых колонистов, равно как и жителей Северной Европы, практически отсутствует. Вероятность того, что сыновья белых колонисток и темнокожих работников окажутся почти исключительно из очень редкой гаплогруппы А1а можно сопоставить с вероятностью того, что в телефонном справочнике, например, Бостона из всех русских фамилий будет встречаться только Козлов. Ее распространенность в России примерно такая же, как А1а в Западной Африке в целом. Помимо семьи из Вирджинии, в южных штатах США найдены еще две далеко отстоящие от нее ветви, но их представители не оставили информации, к какой из этнических групп американцев они принадлежат. Только один указал свои африканские корни, причем его гаплотип не попадает ни в одну из найденных ветвей, сводку о которых можно найти на следующей диаграмме.
 

Чтобы не перегружать рисунок, подписаны только гаплотипы тех, кто указал свои корни не в США. Все остальные, по умолчанию, американцы. Группа родственников из Йоркшира, с которой все началось, образует ветвь, отличную от тех, что идентифицированы на схеме, но из-за нестандартного формата ее не удается надежно позиционировать относительно других. Наконец, гаплотипы А1а из Западной Африки известны в столь коротких форматах, что для них также нет возможности дать надежное отнесение. Три гаплотипа не входят в найденные 4 ветви, но один из них, с островов Кабо Верде, группируется с фамильной группой из Вирджинии, что помечена зеленым цветом. С ее базовым гаплотипом он расходится на 12 мутаций на 37 маркерах, что соответствует дистанции в 3975 лет, а с учетом времени жизни предка семьи из США, это помещает общего предка примерно на 2200 лет назад. Примерно тогда же жили предки двух других ветвей А1а, найденных в США, о корнях которых в Старом Свете пока нет информации. Наконец, все охарактеризованные здесь линии можно считать равноотстоящими друг от друга и расходящимися независимо от предка, жившего 7000±1000 лет назад. На экспериментальном дереве YFull есть данные о датировках гаплогрупы А1а, рассчитанные по гаплотипам из Гвинеи-Бисау, степень родства которых с «европейскими» ветвями неизвестна. Время жизни общего предка было оценено между 14800 и 9500 годами назад.
 
Итак, за несколько лет по гаплогруппе А1а была собрана информация, полная парадоксов. С одной стороны, эта линия очень редкая, что подтверждают многочисленные перекрестные данные, с другой – почему-то именно она оказывается чуть ли не единственной, хотя и крайне незначительной, примесью африканских генеалогических линий на севере Европы. С одной стороны, она отошла от общего ствола еще в Нижнем палеолите, с другой – ее современные ветви сходятся к намного более поздним временам, когда после отступления ледника и увлажнения Сахары в субсахарскую Африку начинают проникать народы, освоившие производящий уклад хозяйства. Обращает на себя внимание также то, что в Западной Африке известные на сегодняшний день представители А1а вытянулись узкой полосой в Сахеле, не заходя в зону саванн и лесов, где, например, были обнаружены еще более древние гаплогруппы А0 и А00. Впрочем, на столь малой статистике это может быть и случайным совпадением.
 
Наконец, пока нет данных об обнаружении А1а в Северной Африке и Средиземноморье, где, с другой стороны, присутствует незначительная доля ветвей с корнями в Африке южнее Сахары, в особенности E1b1a (M2). Исключение составляет безымянный гаплотип бербера из Марокко и, возможно, гаплотип уроженца Кабо Верде, у которого известны 48 маркеров. Хотя эти острова находятся не очень далеко от африканского побережья, их начали заселять только во времена португальской колонизации, и население там смешанное. В 2012 году была опубликована статья, где исследовали ДНК жителей основных островов архипелага, и представители африканских Y-хромосомных линий оказались в меньшинстве – около ¼ против ¾ ветвей европейского и ближневосточного происхождения. Особенно большая доля неафриканских ветвей была отмечена на острове Фого, откуда, согласно анкете, был родом упомянутый выше кабовердец. Всего 14 жителей острова из 139 протестированных были отнесены как потенциально африканские Y(xE,F), E(xE1b1a,E1b1b) и E1b1a (М2). Низкое разрешение по снипам и отсутствие гаплотипов в статье не позволяет сказать, какие гаплогруппы скрываются в первых двух пунктах, но и без этого понятно, что уроженцев тропической Африки там менее 10%. То есть, несмотря на близость Африки, ситуация с представителем А1а на Кабо Верде во многом сходна с той, что у его дальних родственников в Вирджинии.
 
Как же разрешить загадку, если, казалось бы, лежащая на поверхности версия о недавней (не ранее времен Римской империи) торговле «живым товаром» не проходит сразу по нескольким пунктам? Поскольку имеющиеся выборки А1а все еще слишком фрагментарны, можно предложить только предварительные варианты ответа. Прежде всего, следует признать, что перед нами реликт какой-то миграции, что имела место еще до того, как гаплогруппа Е и ее субклад E1b1a (M2), в особенности, стали доминирующими в Африке. Судя по имеющимся датировкам ветвей А1а, это, очевидно, время от начала голоцена до возникновения технологий керамического неолита, что дали толчок к быстрому росту производящего уклада и, соответственно, численности населения наиболее успешных родов. К концу этого периода (6000-5000 лет назад в случае Западной Африки) гаплогруппа Е должна уже была иметь существенный перевес над другими линиями, как автохтонными, так и теми, что пришли вместе с ее носителями со стороны Ближнего Востока. В противном случае довольно сложно объяснить современное соотношение гаплогрупп в Африке. Любая последующая миграция из Западной Африки, как экспансия банту в Восточную и Южную Африку или работорговля Нового Времени, неизбежно сопровождалась переносом на новое место основных ветвей субклада М2, как правило, с сохранением того же времени до общих предков, что и в исходном регионе. Конкретные примеры такого «переноса общего предка» разобраны в первой части статьи о шумерах, применительно к работорговле на Ближнем Востоке.
 
Итак, из такого хода событий следует, что А1а в Европе появились еще в эпоху мезолита или раннего неолита, независимо и, скорее всего, до экспансии гаплогруппы Е, что доминирует ныне во всей Африке. Вероятно, с самого начала эта группа людей была довольно малочисленной, а потому большинство ее родов пресеклось, за исключением нескольких линий, рост которых начинается примерно тогда же, когда начался быстрый подъем народонаселения Северной Европы. Это рубеж нашей эры, на который приходится начало роста многих линий, специфических для скандинавов, финнов и балтийских народов. Скорее всего, если бы не высокая активность британцев, скандинавов и их потомков в коммерческом ДНК-тестировании, то столь редкую ветвь можно было бы и не заметить. С другой стороны, среди не менее активных евреев ашкенази и арабов Персидского залива гаплогруппа А1а не найдена, хотя у них также обнаруживаются очень редкие и экзотические ветви, как, например, Е1а или парагруппа R1b1* (P25). По-видимому, пути этой гаплогруппы пролегали в стороне от Ближнего Востока и Восточного Средиземноморья, где сформировались семитские народы, вобравшие в свой состав всех, кто жил там раньше. По имеющимся на сегодня данным, гаплогруппа А1а тяготеет к Атлантике.
 
С датировками и вероятными путями на север Европы пока что получается более-менее связная картина, которую, конечно, хотелось бы обосновывать на более представительных выборках. А откуда А1а начала свой путь 10-12 тысяч лет назад? Казалось бы, ответ очевиден – из Африки. Откуда еще может выйти гаплогруппа, начинающаяся на А? Однако посмотрим непредвзято и увидим, что никаких очевидных доказательств этому нет. По имеющимся на сегодняшний день данным, гаплогруппу А1а можно с равным успехом назвать как африканской, так и европейской по происхождению. Более того, очень компактная география африканских ветвей в сочетании с их датировками позволяет трактовать их как относительно недавних гостей на африканском континенте. Тем самым автоматически решается головоломка, почему у британцев и скандинавов нет африканских ветвей гаплогруппы Е, но есть минорные по отношению к ним А1а. Потому что последние шли не из Африки в Европу, а наоборот. Разумеется, такой парадоксальный (для сторонников выхода из Африки) вывод требует дополнительно проверки, в том числе и на палеогенетическом материале, но пока что имеющиеся факты не противоречат такому выводу и даже дают более согласованную картину. Будем надеяться, скоро появятся новые данные, что помогут решить, какая из версий ближе к истине.
 
P.S. О заставке. Если она кого-то озадачила, то скажу, что это не фотомонтаж или фотокурьез. На фото – неоднократный чемпион и рекордсмен мира в беге на 800 метров Вильсон Кипкетер. Его авторитет в 1990-е и начале 2000-х был настолько высок, что когда наш Юрий Борзаковский выиграл олимпийское «золото» в Афинах, то (как он сам признавался в интервью) его главной радостью было не то, что он стал первым победителем на этой дистанции за все время участия советских и российских спортсменов на Олимпиадах, а что в финальном забеге переиграл самого Кипкетера. Кениец по рождению, он еще в юности приехал в Данию как иностранный студент, и почти всю свою спортивную карьеру выступал под датским флагом.
 
Игорь Рожанский,
кандидат химических наук
 
Перейти к авторской колонке
 

Понравилась статья? Поделитесь ссылкой с друзьями!

Опубликовать в Google Plus
Опубликовать в LiveJournal
Опубликовать в Мой Мир
Опубликовать в Одноклассники

24 комментария: Африканцы на севере Европы. Африканцы ли?

Подписывайтесь на Переформат:
ДНК замечательных людей

Переформатные книжные новинки
   
Наши друзья