При обсуждении моего поста о южно-балтийском торговом пути Л.П. Грот привела цитату из В.Я. Петрухина: «Можно спорить о содержании «ряда» с призванными князьями, но невозможно исключить скандинавов из жизни Новгорода и балтийских центров: Волин поморян входит в зону скандинавской колонизации, как и Дублин в Ирландии (город стал объектом норманнской агрессии с началом эпохи викингов в конце VIII в., как и Англия); упоминавшийся Рюген и устье Одера также были колонизованы в эпоху викингов – существенно, что скандинавы оседали в формирующихся городских центрах. На круглом столе по проблемам варягов на Балтике обсуждался вопрос о возможности поисков истоков летописных варягов не собственно в Скандинавии, а на южном славянском побережье, колонизованном скандинавами. При этом А.А.Гиппиус подчёркивал безосновательность сближения племенного имени вагры с названием варяги…».
 

 
То, что аргументов, подтверждающих эти заявления не приведено, конечно, вполне понятно. «Колонизированный в эпоху викингов скандинавами Рюген» – безусловно, настоящий «шедевр» даже для подобного рода историков. Вот откуда, любопытно, он вообще мог это взять? Первые упоминания Рюгена относятся к 10 веку и это лишь просто упоминание острова. Далее упоминания Адама Бременского и Гельмольда из Бозау, описывающие остров как населённый славянами и не только никому не платящий дани, но мимо которого и путники-то не всегда проплывать отваживались из-за воинственности местных жителей. Даже после датского завоевания он был колонизирован не данами, а немцами, приглашёнными к тому же самими славянскими князьями. Но это и не эпоха викингов…
 

Скандинавское присутствие действительно традиционно подозревают в рюгенском торговом центре Ральсвик, но до «колонизации» острова не додумывались ещё, кажется, даже самые славянофобски и германофильски настроенные немецкие археологи. В отличие от Волина. О нём в Германии в своё время действительно писали практически один в один, как В.Я. Петрухин. Правда, было это на самом пике популярности ультранационализма, прямо перед и во время Второй мировой. В 1941 году в оккупированном немцами Щецине вышла книга, посвящённая результатам проводившихся в Третьем Рейхе раскопках Волина (1934-1939), авторства О. Кункеля и К.А. Вильде (Kunkel O., Wilde K.A. Wollin. Jumne / «Vineta»/Jomsburg/Julin. 5 Jahre Grabungen auf dem Boden der wikingerzeitlichen Großsiedlung am Dievenowstrom 1934-1939/40, Stettin, 1941), риторика которой довольно точно перекликается со смыслом приведённой выше цитаты. Приведу здесь перевод предисловия к этому изданию 1941 года, показательного в том плане, насколько представления отдельных норманистов о ходе истории созвучны с немецкой патриотической пропагандой времён Второй мировой:
 
После последнего ледникового периода, прошедшего примерно 12 000 лет назад, балтийский регион стал пригоден для длительного проживания людей. Сначала это были охотники на северных оленей. По мере того, как орды прирождённых собирателей, составлявшие, быть может, 200 поколений, не смогли подняться до уровня производящего общества, они были вытеснены более способными фальско-северными группами. Однако первыми применять плуг для земледелия в нижнем течении Вислы и Одры, по всей видимости, начали колонисты из придунайских культурных кругов. Из этих слоёв населения третьего тысячелетия до нашей эры в западной части Балтийского моря произошли древние германцы, в Восточном Поморье, по другую сторону Вислы – балты, и праславяне – возможно, в районе Припятских болот.
 
Германское заселение земель с этой стороны «северного Средиземноморья» проявило себя в последующем тысячелетии. Попытки иллирийцев пробраться по главным рекам к воротам и передовым рубежам балтийского региона были остановлены силой германской экспансии. Тогда на Одре решилось, кому будет принадлежать будущее! Не имея возможности восполнить тягу к передвижению у себя на родине, ранние восточные германцы оторвались от своей семьи народов и, оставив свои места, дали начало периоду Великого переселения народов в Западном и Восточном Поморье. Общественно-социальные, а быть может, и климатические причины ослабили связи и скандинавских германцев: люди отсюда выдавили политические объединения своих континентальных родственников с их земли «ad meliores terras». Эти «восточногерманские» вандалы, бургунды, руги и готы уничтожили Римскую империю. Сами того не зная, они проложили начало пути, который привёл их, по большей части западногерманских родственников, к народу «немцев», однако, сами они оказались потеряны для германско-немецкого будущего. О великой империи германских народов мечтал разве что Дитрих Бернский!
 
Земли к востоку от Эльбы, ослабленные уходом населения, стали во второй половине первого тысячелетия нашей эры лёгкой добычей славян, жадно заполнивших собой районы германской цивилизации.
 
В это время северное германство пережило новый расцвет: варяги, викинги, норманны, даны! Однако единение их под предводительством могущественных королей было лишь эпизодичным. Не имея народной идеи, и тут и там их сопровождала разобщённость вместо того, чтобы сплотить земледельцев родного края в политическом единстве, сделать Балтику «германским морем», как это почти удалось в эпоху бронзы. Повсюду их путешествующие по морю купцы из знатных крестьян становились «основателями государств» чужых народов. Там, где они останавливались, всегда выбирая удобные и надёжные места, их фактории становились культурными и цивилизаторскими центрами дальней торговли и ремесленного производства, равно как и политического влияния и борьбы. Для устья Одры 10-го, 11-го и ещё 12-го веков с этим связана группа названий Юмна/ «Винета»/Йомсбург/Юлин, известных по историческим источникам, сагам, романам и сказкам. Славянизированные и балтизированные викинги, как и викингизированная знать у славян и балтов, были естественным результатом северогерманских предприятий между Эльбой и Дюной. Совместное освоение или освоение другими германскими народами не приводило к появлению викингов на западе, юге или востоке. Для немецкой истории этого никогда не требовалось – что заметно повсюду и до сих пор!
 
Немецкий народ, имеющий западногерманские корни, вышел из штормов истории к основанию империи своими свежими жизненными и культурными силами. Непреходящие ценности, развившиеся из классической античности, заложили основу превосходства новой силы над своими северными и восточными родственниками: сожалеть об этом было бы равнозначно оболганию становления нашего народа и одного из средств немецкого существования. Западногерманским наследием, в частности – племени саксов, является упорство во владении жизненным пространством и его обустройстве – след опыта тысячелетия, прошедшего не так блистательно, но и не канувшего в лету, как это было у восточных и северных германцев!
 
Сыновья новой империи, рыцари, горожане, крестьяне, которым становилось тесно на той земле, где они родились, видели свою страну безграничных возможностей на севере и востоке. По дороге, проложенной фальско-нордическими людьми каменного века и древними германцами, они выступали против организованных викингами и норманнами славян, нередко и вследствие культурного голода местных правителей, поощрявших немецкую колонизацию земель восточнее Эльбы мечём и плугом. Города немецкого права с возвышающимися общественными постройками вскоре наполнили северное Средиземноморье, став передовыми рубежами ремесла, искусства и духовной культуры. Всё это подтолкнуло кровнородственные скандинавские народы к твёрдому сплочению и сделало их полноправными участниками континентальной культурной жизни. В период викингской дальней торговли севера с югом, во время северогерманского владычества и влияния на море, регион устья Одры представлял удобное положение для поселения межрегионального значения – Юмны/«Винеты»/Йосбурга/Юлина. Сейчас же центр был смещён туда, где пульсировали и сухопутные пути с запада на восток и были предпосылки для создания торгового эмпория и столицы имперского региона – в Штеттин.
 
Наиболее обеспеченным было средневеково-немецкое произведение на востоке, где горожанам не было недостатка в крестьянах, однако, тем более подвержена была угрозе сплочённость народа и империи там, где влиятельные торговцы и рыцари брали пример с викингов, а плугом заправляли чужаки. Дальнейшее развитие нашей истории не дало завершиться начатому и снова подвергло скандинавов сильной изоляции. Лишь позднее, когда представилась возможность, поздний варяг севера, Карл XII, неистово обрушился на побережье континента. Большую стойкость в стремлении проявил Густав II Адольф: как Теодорик севера он планировал создание германско-немецкой балтийской империи! Но для него идея общества древнегерманских предков была, с какой стороны не взгляни, предметом учёной романтики и романтического видения – политически же её не хватило даже на объединение скандинавов.
 
Аграрный кризис на немецких восточноэльбских землях повлёк за собой новое переселение народа в 19 веке: только теперь в города, индустриальные центры и за океан. Сейчас поляки угрожают переживающему отток населения региону, своим сильнейшим оружием – низким уровнем жизни: версальцы! Но становление западного народа и культурное подключение востока уже не единожды шли бок о бок: фальско-северные крестьяне в третьем и древние германцы во втором тысячелетиях до нашей эры; старонемецкие поселенцы и основатели городов 800 лет назад, а сегодня – мы, возродившийся заново великий немецкий народ!
.
 
При чтении немецкой исторической «научной» литературы времён Третьего Рейха вообще очень трудно отделаться от мысли, как мало отличается она от современного российского норманизма. Тогда как раз стали очень популярны идеи о колонизации скандинавами южного берега Балтики и «скандинавство Рюрика» нередко использовалось в этом как аргумент. Коллега раскапывавших в 1930-е Волин немецких археологов, другой немецкий историк, Роберт Бельц, в это время проводивший раскопки в крепости ободритов в городе, сейчас носящем имя Рерик, в 1938 году в статье, посвящённой историческому ободритскому эмпорию Рерик, писал следующее:
 
Славяне – народ, не имеющий политической инициативы. Это было замечено давно. Никто иной, как так называемый Нестор Киевский в знаменитой Русской хронике (около 1100), говорил, что славяне не созданы быть господами; всюду, где они появлялись на страницах истории, это происходило под чужеземным господством. В первую очередь, это относится к уже упоминавшемуся выше основанию Русского государства викингом Рюриком, то же можно сказать и о политических образованиях славян Германии, что верно и для большого, доходившего уже очень рано, около 600 года, до средней Германии, славянского государства франка Само и возникновении в 10 веке польского государства, основатель которого, Мешко, именовался также и нордическим именем Даго, и потому может также называться норманном. Повсюду одно явление – прослойка германских правителей над славянской массой – которое мы находим сейчас на пороге истории нашей страны (Beltz R. Rerik und Thrasiko. Zwei Namen unserer frühesten Geschichte // Mecklenburgische Monatshefte, Bd. 14, 1938).
 
Надо сказать, что большинство занимавшихся славянами историков Третьего Рейха использовало и прямые фальсификации – находимые на южной Балтике «слишком красивые» вещи приписывались скандинавам потому, что «исследователи» не допускали даже самой мысли о возможности производства каких-либо изящных вещей славянами. Доходило до смешного: так, после раскопок Р. Бельтцем славянской крепости в 1938 году его коллега В. Маттен писал в ростокской газете, что «черепки найденной керамики отчётливо можно отнести к двух разным культурам. Простые, изготовленные в ручную и украшенные извилистыми линиями горшки соответствуют примитивной славянской культурной эпохе. Другие черепки напротив являются образцами изящной, изготовленной на гончарном круге продукции, украшенной при помощи ремня бороздками и изысканным профилированием, известными нам как нордическая куьлтура раннего средневековья» (Matthen W. Rerik, die Wikingerburg // Rostocker Anzeiger, 01.04.1938).
 
Стоит ли говорить, что на проверку археологами уже в ГДР вся керамика, найденная в этой крепости, оказалась славянской? Различие столь отчётливо увиденных В. Маттеном и Р. Бельтцем «примитивной славянской и изящной нордической культур» объяснялось лишь хронологией – в крепости были найдены древне- и позднеславянские типы менкендорф, вайсдин, випперов (Herrmann J., Donat P. Corpus archäologischer Quellen zur Frühgeschichte auf dem Gebiet der Deutschen Demokratischen Republik, 1. Lieferung, Textband, Akademie-Verlag Berlin, 1979, S. 22-23). Дальнейшие исследования керамики на Балтике и вовсе установили обратную картину – многие типы керамики балтийских славян отличались отменным качеством и изготавливались на гончарном круге с VIII века, в то время как собственно скандинавская керамика всё средневековье была представлена крайне примитивными сосудами. Неумение изготавливать свою качественную керамику способствовало чуть ли не полному переходу скандинавов на импортную, в основном славянскую керамику, или приводило к имитациям-подражаниям славянской керамики, производимым в Скандинавии, возможно, при изначальном участии славянских мастеров, уже к концу «эпохи викингов».
 

Славянская керамика, найденная при раскопках крепости в современном городе Рерик и выдававшаяся за доказательство «скандинавской колонизации» и «никчёмности» славян в конце 1930-х гг.

Сейчас-то уже, конечно, все эти «научные исследования» 1930-40-х получили соответствующую оценку, и их в Германии всерьёз не воспринимают. О какой-либо колонизации или знатной скандинавской прослойке у южно-балтийских славян речи не идёт, хотя присутствие скандинавских купцов и принимается в приморских торговых центрах. Более того, сами скандинавские археологи, историки и лингвисты вполне прямо и открыто высказываются о колонизации балтийскими славянами значительных частей южной Скандинавии – в первую очередь, датских островов от южной Ютландии до Борнхольма, как и отдельных областей Сконе. В случае датских островов Лолланд, Фальстер и Мён принимается, что колонизация их славянами должна была произойти или в эпоху викингов, или даже до неё – то есть, теоретически, как раз во времена летописного призвания варягов.
 
Так вот, возвращаясь к цитате В.Я. Петрухина, конечно, нельзя ожидать от него знакомства с подобными, ставшими библиографической редкостью изданиями Третьего Рейха. Судя по его заявлениям, от него сложно ожидать и вообще какой-либо осведомлённости об истории южной Балтики или современных её исследованиях. Скорее, в обоих случаях попросту на лицо некий «архетип». «Скандинавский викинг Рюрик», «колонизированное скандинавами славянское Поморье» и прочие подобные мысли рождаются независимо у разных людей, говорящих на разных языках и читавших разные книги. И причина их появления никак не связана ни с археологическим материалом (которой в этих случаях и вовсе нередко подтасовывается), ни с источниками – она кроется в искренней вере в «ущербность» славян по сравнению с германцами или скандинавами, в недопущении даже самой мысли о том, что славяне могли не уступать в чём-то (торговле, мореплавании, войнах или искусстве) скандинавам.
 
Подобные же «идеи» проскальзывали и у польских археологов, занимавшихся южной Балтикой. Так, К. Слаский, рассказывая о торговле и мореплавании поморян, между делом заметил, что «в течении IX века господство на море безраздельно принадлежало скандинавам» (Слаский К. Экономические отношения западных славян со Скандинавией и другими прибалтийскими землями в VI-XI веках, Таллин, 1963. С. 77). Как можно было придти к такому выводу, если о «господстве скандинавов на Балтике» в 9 веке не сообщает ни один источник, в том числе археология, и зачем вообще вставлять подобные замечания там, где повествование этого вовсе не требовало?..
 
Думаю, работы многих приверженцев ультранорманистских идей действительно могут быть полезны для науки. Но только, конечно, не для истории, а скорее для психологии, так как на их основе можно будет выделить «симптомы» различных комплексов. Всплеск популярности идей готицизма, как и немецкого шовинистического ультра-национализма времён Третьего Рейха, в современном послеперестроечном российском образованном обществе, думаю, также в своё время будет проанализирован и объяснён из происходивших социальных изменений. Данные же заявления В.Я. Петрухина едва ли есть смысл опровергать, так как ни ссылок, ни каких-либо аргументов он не приводит, так что нет и самого предмета обсуждения.
 
Андрей Пауль, историк
 
Перейти к авторской колонке
 

Понравилась статья? Поделитесь ссылкой с друзьями!

Опубликовать в Google Plus
Опубликовать в LiveJournal
Опубликовать в Мой Мир
Опубликовать в Одноклассники

35 комментариев: Просто они верят в «ущербность» славян

Подписывайтесь на Переформат:
ДНК замечательных людей

Переформатные книжные новинки
     
Наши друзья