Представления об этнической карте Восточной Европы со времен шведского востоковеда Бреннера, «населившего» её вплоть до Дона предками финнов, стали меняться в середине XIX века. В науке начали использовать понятие «балты» для обозначения предков народов, говорящих на «балтийских» языках, и часть областей была «передана» балтам, благодаря чему в центре Восточной Европы появились и индоевропейские насельники. Посмотрим, как представляется в науке картина их расселения в древности, поскольку этот материал интересен и для размышлений об истоках древнерусской истории.
Новая книга Лидии Грот Призвание варягов. (М., Издательство Алгоритм, 2012) всего лишь за неделю вошла в топ-5 бестселлеров по теме «отечественная история».
Процесс распада индоевропейской общности в южном ареале Восточной Европы во II тыс. до н.э., результатом которого стали миграции индоарийских и ирано-язычных народов в Азию, должен был вызвать к жизни значительные метаморфозы этнокультурного, конфессионального и прочего характера в данном регионе. Это обусловило появление здесь культуры, которую стали характеризовать как протобалты – новая индоевропейская общность Восточной Европы, оформившаяся на развалинах древнего индоиранского мира. В силу сходства между литовским языком и санскритом её соотносят обычно с предками литовцев. Что говорит наука о динамике миграций тех массивов индоевропейцев в Восточной Европе, которые определили её этнический облик на последующих этапах истории?
По замечанию Марии Гимбутас, литовский язык и санскрит стали теми лингвистическими полюсами, между которыми располагаются все языки индоевропейского происхождения. Но тогда, хочется добавить, эпицентр или отправная точка индоевропейских доисторических миграций должен располагаться где-то между этими полюсами.
Мария Гимбутас и размещает его в низовьях Волги и к западу от Каспия, где жили, по её представлениям, предки балтов и других древнеиндоевропейских народов. Оттуда же в «2300-2200 годах до н.э. проявились первые признаки экспансии совершенно новой культуры степной зоны Северного Причерноморья и низовий Волги… Движение началось из районов низовий Волги и территории, расположенной к западу от Каспийского моря, возможно, оно шло по нарастающей. Образовавшиеся после экспансии различные индоевропейские группы (выделено мной – Л.Г.) вначале были тесно связаны с материнской культурой индоиранского блока и с тохарской родовой культурой… Зарождение многих индоевропейских групп в Европе происходило более или менее одновременно. Правда, мы можем скорее назвать, чем подтвердить, странное сходство между литовским и санскритом в связи с поздними миграциями, поэтому склонны считать, что более 4000 лет тому назад предки балтов и древнеиндийских народов жили в евразийских степях… Как могли прямые предки балтов достичь берегов Балтийского моря и тех территорий, что являются Белоруссией и Великоруссией? Движение курганного народа шло от нижнего бассейна Днепра в сторону Центральной Европы и Балтийского моря. Одна часть расселилась вдоль западных берегов Балтии, дойдя до территории Юго-Восточной Финляндии на севере. Другая группа, обладавшая теми же культурными признаками, продвинулась от среднего Днепра к верхнему Днепру, верховьям Волги и территории Оки».1
Концепции Гимбутас во многом сохранили свою актуальность, хотя и с некоторыми корректировками. В последние десятилетия многие исследователи принимают теорию отождествления носителей ямной культуры в северо-черноморских степях с ранними прото-индоевропейцами (3500-2500 гг. до н.э.), считая, что на базе восточных групп носителей ямной культуры в районе Нижней Волги складывались новые индоевропейские общности (индоарийская, древнеиранская), которые продвигались далее на Южный Урал.2 Иными словами, области Нижней Волги, по-прежнему, рассматриваются как важный очаг формирования групп носителей индоевропейских языков в период, предшествовавший их обширным миграциям.
Надо сказать, что приведенные описания индоевропейских миграций после распада «материнской культуры индоиранского блока» давно вызывали у меня такой вопрос: если движение индоевропейцев после распада «материнской» общности шло не с Балтики на Волгу, а с Волги – на Балтику, то почему их назвают балтами (пусть даже древними балтами или протобалтами)? Балтами они стали, только придя на Балтику. А кем они были изначально? По месту исхода их логичнее назвать волгарями или уральцами.
Следует напомнить, что сам термин «балты» – не название исторически сложившегося этноса, а сугубо книжный термин, вошедший в науку, согласно М. Гимбутас, с 1845 года и искусственно образованный от гидронима Балтийское море для обозначения носителей «балтийских» языков. К этому термину стали прибегать для этимологизации гидронимов и этнонимов Восточной Европы, не поддававшихся объяснению из славянских языков, но находивших истолкование через прусский или литовский языки. Хотя в XIX веке совпадения в русском языке и санскрите стали предметом интереса учёных (Д.Н. Овсянико-Куликовский, И.П. Минаев, Вс. Миллер). Но идея о полном отождествлении русского языка как славянского, т.е. пришлого в Восточную Европу языка, доминировала тогда в науке, соотвественно, все сравнительные исследования подобного рода рано или поздно увязали как в песке. Так и сложилось убеждение, что именно предки литовцев заселяли в древности земли в районах Смоленска, Твери, Москвы и Чернигова.
Однако если «волгарей» или «уральцев», в течение II тыс. до н.э. распространившихся с Волги до Балтийского моря, балтами окрестили ученые умы, то как они называли себя сами? Они должны были как-то себя называть! Есть ли у нас возможность определить это? По-моему, есть, учитывая известную связь между названиями водных феноменов и наименованиями народов в древности. Связь эта настолько прочно вошла в наше сознание, что, опираясь на нее, даже придумали имя «балты» по названию Балтийского моря.
Петербургский археолог И.Н. Хлопин, определяя этническую и языковую принадлежность древнего населения Южного Туркменистана, в эпоху бронзы говорившего, по его предположению, на индоиранских языках, напомнил нам о том, что «Страбон и Птолемей многократно упоминают случаи, когда совпадают топоним, гидроним и этноним, что может означать только исконное проживание упомянутого в них народа в данном месте».3
Исследователи давно обращали внимание на обилие гидронимов в Восточной Европе, в образовании названий которых участвовал корневой компонент рас/рос/рус. В гимнах древнеиндийской «Ригведы» (конец II – начало I тыс. до н.э.) упоминается некая северная река Rasa, которую исследователи отождествляют с авестийской Rangha и с Волгой. В одном греческом трактате III или IV в. н.э., авторство которого приписывается Агафемеру есть упоминание Волги в форме Рос (’Рως).
На пространстве, начиная с Волги/Расы/Рос и до Немана/Рось (Руса), имелись: Рось или Руса, река в Новгородской губернии; Русь, приток Нарева; Рось, знаменитый приток Днепра на Украине; Руса, приток Семи; Рось – Эмбах; Рось – Оскол; Порусье, приток Полиста, и пр.4
Итак, перед нами гигантская территория от Волги до Балтики, очерченная однокоренными гидронимами рас/рос/рус. Наличие на этой территории страны Русь и народа русы – факт безусловный и общеизвестный, а их нахождение на территории между реками с названием Раса/Руса/Рось/Русь говорит о том, что она должна была быть исконной территорией проживания народа с этим именем. Приведу в подтверждение более полную выдержку из работы Хлопина, исследовавшего исторические пути миграций древних ариев, где он приводил следующие рассуждения:
Если считается общепринятым, что население юга Средней Азии с эпохи бронзы говорило на иранских языках, то надо признать, что на этих же языках оно говорило с эпохи неолита, со спонтанного перехода к производящему хозяйству, по крайней мере с VII-VI тыс. до н.э.
Определить этническую и языковую принадлежность помогает древняя топонимика. Античные письменные источники, имеющие отношение к странам и местностям южных областей Средней Азии, дружно называют р. Арий и дают ее точный адрес и описание ее особенностей. Все подробности этого вопроса уже давно разобраны мною в книге (указывает работу «Историческая география южных областей Средней Азии в конце бронзового века. Ашхабад, 1983. – Л.Г.), к которой я и отсылаю читателей. Для менее любознательных скажу вкратце, что р. Арий античных авторов соответствует современному Тедженту. В то же время греческое название «Арий», «арии» является калькой с древнего иранского названия этой реки и народа.
Помог его восстановить крупнейший эрудит в области древних восточных языков проф. И.М. Дьяконов. Он считает, что в греческом названии реки неверно поставлен перед начальной альфой знак тонкого придыхания вместо густого, что правильнее передавало бы древнее иранское название. Тогда в русском переводе это имя звучало бы несколько иначе: «Харий», «харии». …Восстановление имени реки, предложенное И.М. Дьяконовым, мы принимаем… Этноним «харии» вошел в состав другого гидронима, а именно р. Харахвайти, где «Хара» топоним, а -вай – суффикс обладаний, т.е. «харийская река»; это и было название современного Теджента в его древней дельте. Однако в то время, когда дельта была населена, местное население называло реку Сарасвати. Начальное S перешло в H после того, как население ее покинуло, перед тем, как был составлен перечень арийских стран в Видевдате…
Страбон и Птолемей многократно упоминают случаи, когда совпадают топоним, гидроним и этноним, что может означать только исконное проживание упомянутого в них народа в данном месте. Так получилось с Арием и ариями – и в иранском есть народ харии, река Харахвайти и страна Харахвайти. Следовательно, арии или харии жили там исконно».5
Я привела здесь большой фрагмент с рассуждениями Хлопина для того, чтобы опираясь на них, подкрепить и развить сделанный выше собственный вывод (пока на уровне предположения): русы в русском языке есть, известна страна Русь на территории, окаймленной реками с тем же названием. Причем наукой установлена связь названий этих рек (через реку Волгу) с рекой Rasa из «Ригведы» и авестийской рекой Rangha. Следовательно, логично заключить, что народ русы могут рассматриваться как насельники в Восточной Европе со времен «Ригведы» и «Авесты».
Соответственно, эти «русы» и являются дославянскими индоевропейскими прямыми предками современных русских, украинцев (малороссов), белорусов, а также целого ряда малых народов России. Среди них, логично предположить, происходило расселение восточных славян (таким же образом, как расселение южных и западных славян происходило среди иллиро-вендов и южнобалтийских вендов и варинов). От симбиоза насельников-русов и пришлых славян создалась новая славяно-русская общность, взявшая язык от пришлых славян, а имя – от насельников русов. Так получается по логике вещей.
Дополнительным подтверждением дославянского индоевропейского происхождения гидронимов рус/рос/рас может послужить научная дискуссия относительно имени правого притока Днепра – реки Рось. Известно отрицание связи этого гидронима с этнонимом росы/русы на том основании, что в письменных памятниках сохранилось написание этого гидронима как Ръсь.6 После того, как я предположила наличие двух этапов в развитии русского языка: дославянского древнерусского, носители которого были современны индоариям и древним иранцам, и славяно-русского, то мне стало понятно, что Ръсь из славяно-русских источников – это ославяненное древнерусское Рось. По тому же типу, как древнерусский и древнеиранский теоним Хорс в славяно-русских источниках передается в ославяненной форме как Хърсъ.7 Но в устных русских преданиях сохранялась дославянская форма теонима – Хорс (иногда Хурс или Гурс: ср. чередование в -рос/-рус).8 Так же и с гидронимами: Рось и Рус/Русь были дославянскими древнерусскими названиями рек, которые всегда сохранялись устной традицией; никогда русские не произносили Ръсь.
Это была книжно-славянская форма передачи древнерусских дославянских гидронимов, которая в старинных книгах и осталась, никогда не переходя в живую традицию. Значит, на славянском Ръсь, а на древнерусском – Рось. Как тут не вспомнить названия Днепровских порогов у Константина Багрянородного. Они являются классическим примером, подтверждающим мысль о том, что русский и славянский языки имели в своем прошлом периоды, когда они развивались как отдельные языки. Как известно, у Константина Багрянородного приводится два ряда имён для днепровских порогов — «славянские» и «русские», из чего явствует, что ещё в середине Х века эти языки не были идентичны. М.Ю. Брайчевский, например, обосновывал скифо-сарматскую этимологию русских названий порогов с конкретными аналогиями из осетинского языка, т.е. иными словами, — он обосновывал дославянское восточноевропейское происхождение части древнерусских топонимов (дополнительно см. обмен мнениями здесь).
Я не буду останавливаться на общеизвестных стремлениях норманистов доказать, что «росский язык» у Константина Багрянородного сохраняет скандинавскую (древнешведскую) лексику, поскольку выяснение языковой принадлежности «росских» названий осуществлялось тем же методом, что и выяснение «этимологии» имени Руси — на основе лингвистической схоластики, в отсутствие не только исторической, но и самой обычной логики. То есть методом, заимствованным у Рудбека (напомню еще раз, что «лингвистические» изыскания скандинавских соответствий росских названий осуществлялись в советский период, когда противодействовать норманизму Маркса было делом невозможным). Поскольку предлагавшиеся норманистами скандинавские названия порогов были неразрывно связаны со шведскими «гребцами» *rodzmän из Рослагена, который в IX веке ещё не «всплыл» на поверхность, то сейчас в первую очередь требуется уточнить, откуда эти «гребцы» пригребли на Русь. И только потом продолжать навязывать «скандинавскую» этимологию названий порогов.
Вернемся теперь к упомянутой выше связи литовского языка и санскрита, а также связи гидронимов Восточной Европы с прусским и литовским языками. Примеры гидронимов с корнем рус/рос/рас показывают, что в русском языке и санскрите имеются аналогичные соответствия, как между литовским и санскритом. Реки с именами Рось/Русь во множестве сохранялись в древнерусской традиции, но сохранялись и слова с таким же корнем, связанные с водной стихией: роса и русалка, оросить/орошать, название водного источника как раса, руса, русеча, расина и др., русло и т.д. А в «Ригведе» сохранилось название северной реки Rasa, которую отождествляют с Волгой, но есть и слово rasa, которое в «Ригведе» означало «жидкость, сок, главную сущность»9, а в «Махабхарате» – «вода, питье, нектар, молоко»10, т.е. имело родственную семантику.
Или еще один пример. При исследовании этимологии реки в Новгородской области под названием Порусье, которая в древности называлась Руса, некоторые ученые пришли к тому мнению, что имя реки является древнебалтийским, происходящим от корня rud-s-/roud-s- — «красная».11 Однако однокоренное слово с таким же значением есть и в санскрите, откуда оно могло быть заимствовано в литовский (учитывая их близость). Есть оно и в русском языке. На санскрите слово rudhirá означает красный, кроваво-красный, кровь.12 По разъяснениям индолога Н.Р. Гусевой, «значение “красный” возводится в санскрите к древнему корню рудх-, который означал “быть красным, бурым”. С этим древнейшим значением можно сопоставить древнерусские слова “родрый”, “рудый”, “рдяный”, обозначающие красный цвет, и древнерусское слово “руда” – кровь. Сопоставляется, очевидно, и происходящий от того же корня руд- (род-) семантический круг древней лексики, охватывающий большое количество самых разных понятий, связанных с представлениями о кровно-родственных отношениях».13
Следовательно, корень руд-, от которого образуются слова, обозначающие красный цвет, имеется как в древнерусском, так и в древнебалтийских языках. И логично предположить, что и древнерусский, и древнебалтийский корнями восходят к санскриту посредством предполагаемого мной индоевропейского субстрата, который должен был сформироваться при миграциях «волгарей» с нижнего течения Волги на Балтику на всем их пути по Восточной Европе. Но кроме корня руд-, название реки Руса может быть произведено и от корня рус-, учитывая распространенность гидронимов с этим корнем от Волги до Балтики. Но разве современные российские исследователи решатся произвести имя реки Русы/Порусье, протекающей в Новгородской области, из древнерусского языка?! На такое посягновение основ норманизма наша официальная наука решиться пока не может!
Здесь в качестве примера исторических курьезов стоило бы напомнить о работе шведского филолога Р. Экблома «Rus- et Vareg- dans les noms de lieux de la région de Novgorod» (1915), написанной им в златой век простодушной веры в то, что был такой народ русы в Швеции. А Страбона и Птолемея, к которым отсылал упомянутый И.Н. Хлопин, читали многие и, соответственно, знали о связи гидронимов и этнонимов. Поэтому Экблом в своей работе с радостью указывал, что многочисленные топонимы в Новгородской губернии с корнем рус- неопровержимо доказывают на присутствие там народа русов (по его мнению, из Швеции – откуда же ещё они могли взяться, согласно норманистам?!). И это при полном отсутствии в Швеции топонимов с данным корнем, что язвительно замечали А.Н. Сахаров и В.В. Фомин.14 Сейчас образ «народа русь из Швеции» – испарился и растаял в лазурных далях исторических фантазий, остались одни несуразные «гребцы». Соответственно, признание того факта, что река Руса в Новгородской области имела происхождение от корня рус- сделалось неудобным; руд- в этом смысле намного безопаснее.
И еще немного о литовском и санскрите. Логично предположить, что если рассматривать санскрит и литовский язык, как два полюса между Нижней Волгой – зоной формирования индоарийского языка и Балтикой – зоной формирования балтских языков, то индоевропейская субстратная языковая среда «волгарей»-«уральцев», размещавшаяся между ними на всем восточноевропейском пространстве, играла роль культурогенного посредника, обусловившего усвоение предками будущих балтских народов, в частности, предками литовцев – архаичной индоевропейской лексики в период их расселения в Восточной Европе. Но, учитывая что «волгари», распространившиеся с Волги до Балтики, метили свою территорию гидронимами с корнем рус/рос/рас, мы вправе предположить, что эти гидронимы были даны сформировавшейся после распада индоевропейского единства новой общностью, взявшей себе имя русы/росы в качестве самоназвания. Та же индоевропейская субстратная языковая среда должна была иметь отношение и к языку носителей имени русы/росы, т.е. языку русскому/росскому или древнерусскому.
Следовательно, этногенез русских был сложнее, чем мы привыкли думать сейчас, и на начальном этапе древнерусской этнической истории необходимо начать учитывать индоевропейский дославянский компонент. Выделение этого этногенетического древнерусского предка откроет возможность и более глубоко исследовать корни российской полиэтничности, поскольку в интересующий нас период II тыс. до н.э. на территории Восточной Европы находились как носители индоевропейских, так и уральских языков.
Однако этому материалу до сих пор не находилось убедительного объяснения в системе рассуждений о происхождении Руси. Да и как бы это произошло, если основные силы рассуждающих были сосредоточены на Рослагене! Известны, например, мысли писателя В. Чивилихина о том, что словом раса/руса/роса обозначалась просто река, как природное явление, тогда народ русы – это «люди рек».
Полагаю, что это не совсем так. Из летописи мы видим, что, например, названия рек Полота и Морава, по именам которых назвались полочане и моравы, не были тождественны понятиям реки вообще. Это были их особые имена, причем, судя по исследованиям индоевропеистов, пришедшие откуда-то из глубины времен. В древние дописьменные времена названия рек или гор служили маркерами границ, отделявших территорию одного народа от другого. Это явление определялось связью с местной культовой сакральностью, предковыми именами, отразившимися и в названиях наиболее важных природных феноменов – рек, гор и т.д.
В книге индолога Н.Р. Гусевой есть ссылка на известного знатока русских древностей М. Забылина, писавшего, в частности, что «многие священные реки у литовцев и славянорусов назывались Русами и Росами». Почитание воды, сакрализация рек и других водных источников как обиталища божеств, было характерно для всех индоевропейцев. Немало языковых компонентов для обозначения водной стихии дошло до нас через архаичные слои индоевропейских языков (вар-, дан-).
Исходя из этого, я полагаю, что имя Русь, от которого получили названия многие реки Восточной Европы, было священным именем первопредка народа русов. А поскольку первопредки, согласно мифопоэтическому сознанию выступали, как правило, в образах женских или мужских первопредков, то Русь, будучи этнонимом женского рода, может с большой долей уверенности считаться священной праматерью русов, «родившейся» в среде архаичного индоевропейского населения Восточной Европы и выделившейся из этого субстрата, дав имя народу, а также – многим политиям в разные исторические периоды. Полагаю, что как коренной субъект Восточной Европы Русь имела здесь и свою длительную предковую предисторию. Использование терминов родства, таких как «материнский предок» и «отцовский предок» для представления картины происхождения народа сохранилось у народов с более архаичной историей, например, у кельтских народов.
Ближайшей аналогией моим рассуждениям о происхождении Руси как священной праматери русов является, на мой взгляд, происхождение этнонима даны от женского теонима Дана. В кельтской (ирландской) мифологии Дон/Дану/Дана (ирл. Danu, валл. Danu, брет. Annu, гэльск. Danu) – мать-прародительница основной группы богов ирландской мифологии, божественная прародительница валлийцев или уэлсцев, а также – ирландцев, которые в мифах назывались народом богини Дану/Tuatha De Danann или… данами (?) и правили Ирландией до прихода так называемых милезианцев, у которых счет родства шел по отцовской, мужской линии, в силу чего стали меняться и этнонимы.15
Помимо имени священной прародительницы Дану есть и слово дану (санскр. danu – «влага») из ведийской мифологии, где оно изначально выступает воплощением первобытной влаги (в Авесте оно обозначает реку) и образует целый ряд гидронимов в Восточной Европе: Дон, Днепр, Дунай, Днестр. По гидронимам можно проследить путь этого имени из Восточной Европы до Британских островов, где в южном Йоркшире также протекает свой тихий Дон. С именем богини Даны, на мой взгляд, перекликается имя Дана – легендарного правителя народа данов, давшего им свое имя, согласно Саксону Грамматику: «Датчане ведут свое происхождение от Дана и Ангеля, сыновей Хумбле. Они – родоначальники нашего народа и его первые правители… Согласно древнейшим сказаниям, королевский род Дании от блистательных истоков и до наших дней ведет свое происхождение от Дана».16
Контакты между северо-западом Европы, включая Ютландский полуостров, и Британскими островами имеют древнее происхождение. Причем эти контакты носили, наверняка, самый разнородный характер, включая и брачный обмен, что означало и обмен именами прославленных предков, в том числе, и именами предков по женской линии. Прославленнее женского имени, чем имя матери-прародительницы Даны у древних британцев трудно себе представить. Поэтому вполне логично предположить, что имя родоначальника датчан Дана пришло в будущую Данию с Британских островов таким же образом, как имя родоначальника англичан Англа пришло в будущую Англию с запада Южной Балтии.
Ведийские и авестийские обозначения для воды/реки как danu являются, скорее всего, переосмыслениями имени богини Дану/Даны для распространения этого имени-оберега в природе и воплощения его в образе главной Реки – места исхода предков. Таким же образом можно объяснить связь между древнерусскими обозначениями для реки/водной стихии как роса/раса/русло и именем прародительницы русов – матушки Руси.
Так же как дети прародительницы Дану стали расходиться из Восточной Европы по свету, разошлись по свету и дети Руси, славя свой путь именем Великой Матери. Отсюда произошли разные Русии: Прикарпатская, Неманская, Варяжская, Русь в сердце Германии и т.д. Об этом должен быть отдельный разговор, здесь приведу лишь несколько примеров о том, как распространялось имя Руси и русов по Европе. Из книги В.Е. Борисова «Карта Сарматии во II в. по Р.Х. по греческому географу Птолемею» (Ковно, 1909):
Весь венгеро-румынский район покрыт названиями, напоминающими о руси: Пояна Руска, Рускберг, Русс, Русор, Русанешти, Рускова, Рушова, Рушполяна, Рустина, Рутка, Росток, Россия, Роскочь, Росчина; ко многим селениям прибавляется «орос», «орош», по-венгерски «русь». Прилагают и «Олах» или влах, т.е. римский, «маджар», «хорват», «роман», «немет». Это служит несомненным доказательством, что население между собой, по крайней мере в старину, различало русов, волохов, хорватов, немцев.
Из статьи И. Боричевского «Руссы на южном берегу Балтийского моря» (Маяк. Часть VII . СПб., 1840. С. 174-180):
Ученый профессор Эйхвальд дал историческое значение Пинским болотам, заселив их древними славянскими племенами. Это привело нас к мысли, что Чернорусь, входившая в состав Туровского княжества, просвещенная христианскою верою, еще при Владимире Великом, напрасно не была до сих пор подвергнута критическому взгляду. Историк Литвы Нарбутт своим сочинением: Dzieje Starozytne narodu Litenskiego, усилил наше подозрение, что эта страна и сопредельные ей в древности были театром действий наших предков. Нарбутт уверяет, что на помории Балтийском существовала Русь, принадлежавшая Литве… Равным образом не разделяем его мнение и о том, что Русь прибалтийская составляла часть Литвы.
Предварительно считаем нужным припомнить, что существование Руссов на Балтийском Помории было предметом глубокомысленных соображений Карамзина. Вот что говорит он: «В Степенной книге XVI-ого века и в некоторых новейших летописях сказано, что Рюрик с братьями вышел из Пруссии, где издавна назывались Курский залив Русною, северный рукав Немана…» (т. 1, стр. 50-51).
Сличив свидетельство Географа Равенского со сказаниями других хроник, мы нашли, что они между собою согласны. Ими и начинаем наши выдержки: Jux ta Oceanum est patria, quae dicitur Roxolanorum, Svavicum, Savromatorum per quam patriam inter caetera, transeunt flumina, quae dicintur fluvius maximus, qui dicitur Vistula, quia nimis undosus in Oceano mergitur, et fluvius, qui nominatur Lutta. «Близ моря есть земля, называемая отечеством Роксоланов, Свавов, Савроматов; между прочими реками, через эту землю протекают: Висла, почитаемая величайшею, так как в большом изобилии изливается в Океан, и другая, называемая Луттою». Итак, отечество Роксолан лежало у моря Балтийского, по обеим сторонам Вислы…
Ученый Людовик Мураторий, в изгнании своем: Antiquitates Italicae mediiaevi. Mediolani. 1741, исчисляя донации, сделанные разными лицами римской церкви, между прочим, говорил: In alio tomo (перед этим сказано: sicut legitur intribus chartis Armarii Lateranensis Palarii) sub Ioanne XV Papa, Dagone Judex et Oie sentarix et filii eorum Misica et Lambertus leguntur beatroPetro contulisse, unat civitatem in integrum, qual est Schinesghe, cuni omanibus surpertinentiis i fra hos affines: icuti incipit a primo latere longum mare fine Pruzze, usque in locum, qui dicitur Russe et fines Russe extendente usque in Cracoa et usque ad flumen Odere». «…т.е. папе Иоанну XV, судья Дагонъ, сенаторша Отта и дъти их. Мизика и Ламъерт составили, говорят, въ пользу блаженного Петра, одно независимое государство, называемое Schinesghe, со всеми принадлежностями въ этих пределахъ: съ правой стороны предъловъ было обширное море Pruzze до мъста, называемого Russe; границы Руссии простирались до Кракова и ръки Одера». Неизвестность древней географии прибалтийского поморья не позволяетъ определительно сказать, где находился подаренный городъ; по крайней мъере, отсюда видно, что мъсто Russe и страна Russe были недалеко от Кракова и ръки Одера; следовательно, въ Царствъ Польскомъ, между Галициею, Силезиею и Помераниею, и между ръками Вартою, Пилицою и Вислою.
… Как бы то ни было, если отечество Роксоланъ, слъдуя Географу Равенскому, продолжимъ вдоль по Вислъ, по крайней меръ, до границы Галиции, то мъсто Russe и область Russe будут находиться в земле Роксоланъ.
Писатель XII-го въка, любекский пресвитер Гельмольд … в начале своего сочинения Chronica Slavorum говоритъ: «…At littus australe Slavorum incolunt nationes, quorum ab oriente primi sunt Ruzi, deinde Poloni, a septentrione Pruzos, ab austro Boemos, т.е… а на берегу южном обитают народы славянского племени; далее всех на восток живут Руссы; за ними, к съверу Поляки, съвернее – Пруссы, къ югу – Богемцы». О каких Руссахъ говорит здесь автор? Не просто ли о России? Не думаемъ… При взглядъ на географическую карту, без всякого предубеждения, мъсто пребывания Руссовъ, по Гельмольду, слъдуетъ полагать въ окрестностяхъ Нъмана, между ръками Наревом и Виндавою; ибо въ такомъ случаъ Руссы точно займутъ восточную часть южного берега Балтики, на съвере будут Поляки, съвернъе – Пруссы. Другого мъста назначить невозможно; всё прочее въ окрестности – Литва и Ливь.
Таким образом, Руссы займут часть земли Ятвягов, примкнутъ к гафу Куронскому и распространяться до Жмуди. Нижъ увидим, что Русь обитала тамъ по сказаниямъ других писателей, и слъды ея существования остались до сих поръ. Для большей ясности замъчаемъ, что Русь Прибалтийскую Гельмольдъ называет Ruzia: Diu est exquo Ruzia credidit, т.е. «уже с давнего времени Русь уверовала», а про нашу Русь пишет: «Russia…». Адам Бременский, исчисляя Прусские провинции…, пишет: «Третий остров, известный под именем Земланда, смежен с Русским островом (contigua Russig)…
Дитмар, описывая благочестивые труды епископа Бруно, говорит: Ad Prussian pergens…, т.е. «Продолжая путь къ Пруссии, он… встретилъ сильное сопротивление в жителяхъ этой страны и въ областяхъ Русскихъ».
…Определеннее всех говоритъ писатель XIV-го века Дусбургъ: «…Пределы Пруссии, в которых она заключается, суть: Висла, соленое море, Мемель, область Руси, княжества Мазовское и Добрынское… Р. Мемель вытекает также из царства Русского (regno Russiae) и впадает в море, обнимая собою крепость и город Мемельберг; отделяет также самую Русь (Ruschiam), Литву и Куронию от Pruschia».
Нарбутт утверждает, что здесь говорится о двух особых Русях: одну прорезывал Немен прежде втечения в землю Литовскую, а другую – уже за Литвою. Все, что может служить в пользу его мнения – это различное правописание: regnum Russiae и Ruschia; но сказавши, что Немен вытекает из царства Russiae, Дусбург тотчас говорит, что он отделяет ipsam Ruschiam… следовательно, regnum Russiae и Ruschia означают одно и тоже…
К хронике Дусбурга приложена Геннербергерова карта древней Пруссии. На ней Мазовия оканчивается к северу Наревом, на другом берегу этой реки показана Русь, с надписью: «Jazvingiae sive Polachiae pars, quae Dusburgio vocatur Russia, т.е. «часть земли Ятвягов или Подляхия, названная в хронике Дусбурга Русью».
Такое положение Руси захватывает Белостокскую область, часть Гродненской и Минской губерний, и совершенно согласно с сказанием Гельмольда… и Дусбурга… Очевидно, что там была и Русь: не владения только Русские, а regnum Russia – целое царство…
Описав усмирение бунта Болеславом, князем Мазовецким, Дусбург говорит: «…жители Натангии вели мирную жизнь. Но когда коммендатор Куннингсберский возвратился со своим войском, как об этом сказано, Самбиты и преимущественно русские составили заговор…» и пр. Это место напоминает Нарбутта, что две особые страны носили имя Руси. О первой сказано, что она обхватывает исток Немена; а Руссы (Russici), о которых теперь идет речь, должны были жить на Помории Балтийском. Из приведенных слов Дусбурга ясно, что они жили или в Натангии или в Самбии, потому что бунт их имеет тесную связь с усмирением первой и с восстанием последней…
Историк Литвы не углублялся в смысл хроник, – может быть и не имел их, – и рассматривал Русь Прибалтийскую, на основании своих особых соображений, как часть Литвы…
Топографическое положение Руси Прибалтийской исследовано Нарбуттом как уверяет он, точнейшим образом: «Границы этой области простирались на восток до гафа Куронского (Куришгафа); по всему восточному побережью, на север – до Жмуди или древней Югрии, на запад – до земли Скиров (Scyron) и Сударгов, провинций Пруских. Эти границы легко узнать по урочищам, их лингвистическому различию… Немен, древний Альдеск… разделяется на два рукава: правый носил мифическое название Руссь, теперь Руснит, Русна, Русения, по различным выговорам…
Левый рукав, отделившись от Русны, имеет направление к западу и называется Варрус, деревня, над ним лежащая, остаток древнего поселения, носит то же имя, означающая на литовском языке Варяжская Русь. Из сказанного рукава образуется множество меньших, и один из них называется Руснейт.
Генненберг, прусский писатель XV-го века (о карте мы упомянули), исчисляя заливы, из коих некоторые уже не существуют, именует между прочими Альт-Руссе и Руссе или Гольм. Самый залив первоначально назывался Русна или Куртонишке Руссе, а в XV-ом веке курляндские крестовые рыцари назвали его Куршигафом, то есть Куронский (Курляндский) залив, от поселений своих на западной его оконечности.
Имя Руси на Помории Балтийском звучит во многих названиях. Так, в нынешней Пруссии, на правом берегу реки Русней, немного ниже Шанненбурга находится деревушка Сиенас-Русс, т.е. старая Русь. Это место достойно особенного внимания. Тут по всей видимости был город или одно из древнейших поселений…
Есть и другие места, напоминающие о Руси, как то: деревня Руссы при р. Дубасс, Русле над р. Дангой, приморская деревня Россиение, недалеко от гафа Куронского… уездный город Виленской губернии Россиены, Росситы – рыбацкая слобода на Куронском мысе…
Весь этот гигантский материал, в основном, известен в науке, но использовать его в полной мере не удавалось. Норманисты отмахивались от этих доказательств, томно заявляя: Ах, ну это все простые созвучия. Но ничего себе – простые созвучия, разбросанные чуть не на половине Европы! Да и что взамен? Лодки с гребцами и с социальным наполнением?!
То, что имя Русь имеет глубокие корни в Восточной Европе, подтверждается обилием вышеупомянутых гидронимов с корнем рус/рос/рас, которые очерчивают восточноевропейский ареал от Волги до Немана и Карпат. Глубина корней Руси должна соизмеряться с данными науки об эпохе индоевропейской общности в Восточной Европе, её датировками, с теориями распада индоевропейского единства и формирования выделившихся новых общностей, одной из которых, полагаю, и стала общность с именем Русь. Дети праматери Руси – Русии Европы – функционировали часто как вторичные прародины, возвращаясь к древнему материнскому порогу с новыми силами и новой «родней». На этом разговор о происхождении Руси не окончен. В дальнейшем продолжим…
Лидия Грот,
кандидат исторических наук
Перейти к авторской колонке