Кто из нас хоть раз в жизни не иронизировал по поводу такого непременного элемента школьного курса литературы (впрочем, присущего далеко не только ему), как «синдром поиска глубинного смысла»? Казалось бы, полный вздор искать в упоминании Пушкиным или Тургеневым цвета занавесок и обоев в комнате нечто большое, чем, собственно, констатация факта – занавески и обои имели определенный цвет. С годами, тем не менее, всё острее понимаешь – зелёная гардина зачастую нечто большее, чем просто зелёная гардина, порой в её складках кроется количество тайного знания, какое не сыщешь в годовой номенклатуре средней руки издательства. Сказанное абсолютно верно и применительно к кинематографу.
Впрочем, сверхперфекционизм в сочетании с нежеланием выглядеть параноиком-конспирологом заставляет меня сто раз подумать, прежде чем приступать к выяснению: горящий на экране сарай – это просто горящий сарай или же аллюзия на разрушение Храма солдатами Тита Флавия Веспасиана в 70 году нашей эры?
Считал и считаю одним из лучших способов верификации старое доброе доказательство «от противного». К примеру, будете ли вы искать глубинный смысл в каком-нибудь откровенном треше типа «Не грози южному централу, попивая сок у себя в квартале»? Сильно вряд ли. Другое дело недавно презентованный «Облачный атлас» от Энди и Ланы Вачовски и примкнувшего к ним Тома Тыквера. Мыслимое дело – представители мировой режиссёрской элиты собрали великолепный актёрский ансамбль (Том Хэнкс, Хью Грант, Хэлли Берри, Сьюзан Сарандон, Хьюго Уивинг), потратили огромные деньги, сняли грандиозную картину с отчетливой претензией на разрешение ключевых вопросов человеческого бытия, и при этом не заложили в неё потаённый смысл, второе дно, аккуратно, но, впрочем, не на критичной глубине спрятанные философские коды? Быть того не может! Итак, постулат относительно непременного наличия подтекста в «Атласе» доказан («Южный централ» оставим в покое, это не более чем первая пришедшая в голову антитеза предмета обсуждения). Самое время вглядеться в изгибы линий на картах, благо масштаб там всё же побольше, чем 1:200000.
Фильм представляет собой сплетение шести сюжетных линий, хронологически разбросанных от середины XIX века до далёкого будущего. Персонажей, задействованных в каждой из них, играют одни и те же актёры, неразрывно связывающие тем самым все свои ипостаси, весьма отличающиеся друг от друга характером, образом мыслей, социальным положением. Они читают дневники, написанные Ими-Не Ими в предыдущих земных преломлениях, слушают Свою-Не Свою музыку, исправляют прошлые ошибки – и тут же совершают новые. Приём не то чтобы совсем новый, но преподнесённый с несомненным изяществом, так что лишний балл за оригинальность Тыквер и Вачовски вполне заслужили.
Среди магистральных идей ленты есть вполне христианские: «по делам их узнаешь их», мысль о земной жизни как мимолетном эпизоде жизни вечной. Всё это, однако, с помощью намёков и «напрямок» сдобрено ядрёной приправой из новомодных синтетических религий, неоязычества и откровенного ницшеанства. Полное и подробное описание займёт не одну страницу, остановлюсь лишь на ключевом, по моему мнению, эпизоде, наиболее характерно передающем сей «месседж».
2144 год. Постгуманистический мир, уже прошедший через несколько катаклизмов, связанных с использованием атомной энергии. Страна, вроде как намекающая на Корею. Люди делятся на две категории: появившихся на свет естественным путём («золотой миллиард») и призванных обслуживать их потребности клонов-унтерменшей. Сонми-451, официантку из низшего страта, группа бунтовщиков решает сделать символом борьбы против существующих устоев…
2321 год. После ядерной войны человечество почти истреблено. Один из немногих островков (в прямом и переносном смысле) жизни – Га-Уаи, там живут несчастные люди-дикари, добывающие пропитание охотой и земледелием и исповедующие культ богини… Сонми. Однажды на острове появляется женщина по имени Мероним, обращающаяся к местному жителю Закри с нестандартной просьбой – провести её в овеянную зловещими легендами Долину, считающуюся обиталищем дьявола. Цель путешествия, собственно, прозаическая и одновременно благая, найти заброшенную станцию межпланетной связи и отправить в космос мольбу о спасении последних землян. Закри приходит в ужас, но затем, скрепя сердце, соглашается помочь, после того как Мероним, выполняя его просьбу, спасает умирающую девочку. Долго ли, коротко ли, странники достигают Долины и проникают на территорию станции, где видят статую Сонми.
— Что, наши предки тоже поклонялись богине? – удивленно вопрошает Закри.
— О нет, она была не богиней, а обычной женщиной, она чувствовала то же, что и мы, она страдала! – звучит в ответ. Мероним продолжает что-то вдохновенно вещать, в это время возле Закри появляется дьявол собственной персоной. Он шипит: «Грязная чужачка оскорбляет нашу веру, как ты можешь слушать её?! Она тебе дороже, чем Сонми?! Убей мерзавку!» Закри поднимает топор… и вонзает в стену. Проповедь Мероним победила, Зло повержено!
Вот только Зло ли? Что мы, собственно говоря, видим в этой сцене. Мудрый (с точки зрения создателей фильма) человек сообщает отсталому, дикарю: нет никакого Бога, та, которой вы поклоняетесь, жила той же жизнью, что и вы. Обожествляемая вами – умерла! Но самое любопытное – за сверженного в глазах Закри с пьедестала Бога тут же заступается дьявол, они оказываются как бы партнёрами, компаньонами по ЗАО «Архаика». Интересный поворотец, не правда ли?
Человек – причина всех вещей, а Бог и дьявол – пережитки прошлого, двое из ларца одинаковы с лица. Ситуацию не спасают даже несомые Сонми пафос социального преображения и дерзновение вызова тиранам, через призму сцены у статуи превращение недочеловека в сверхчеловека, способного заменить для потомков Бога, выглядит вовсе не привлекательно. И по случайному ли совпадению имя этой девушки-азиатки всего одной буквой отличается от названия вьетнамской деревни, в которой вволю покуражились самые что ни на есть ницшеанские сверхчеловеки?
На этом удручающем фоне не столь существенны и проблемы создателей картины с фактологией (несколько раз упоминаемый Солженицын, по их версии, жил в Вермонте в одиночестве), и непременные талисманы современного толерантного искусства – добрый чернокожий парень и парочка милых, страдающих гомосексуалистов (изображены столь вдохновенно и сочувственно, что у многих зрителей обязательно зародится либо укрепится мысль о естественности и нормальности данной модели сексуального поведения). Основной вопрос моего подзатянувшегося монолога, думаю, и так понятен: путешествие по каким краям нам сулит атлас, к небесам, как оказалось, не имеющий никакого отношения?
Станислав Смагин, публицист
Перейти к авторской колонке
