Наверное, все знают популярный анекдот из советских времён из цикла «про чукчу». Тот вариант, в котором чукча приносит в редакцию свою рукопись, редактор её читает, говорит, что получилось очень слабо и советует потренироваться ещё и читать побольше книг. Незадачливый же автор парирует фразой: «чукча не читатель, чукча писатель». Шутки – шутками, но анекдоты, увы, не возникают на пустом месте. В данном случае речь идёт о распространённой и постоянно повторяющейся ситуации, когда невежда берётся решать вопросы, в которых ничего не смыслит. Разумеется, ничего хорошего из этого выйти не может в принципе.
В наше время к тому, что книги пишут «чукчи не читатели» уже все привыкли. В отличие от эпохи создания анекдота, теперь редакторы мало задумываются над содержанием, если оно коммерчески выгодно. А в интернете так и вовсе редакторов нет. Особенно наполнена такими примерами историческая литература, и это давно ни у кого не вызывает удивления. Действительно же интересующиеся историей понимают, что мнение далеко не каждого «чукчи» чего-то стоит. Однако «прогресс» не стоит на месте. Если раньше в обилии были в основном историки, не имеющие представления об описываемых ими событиях, то теперь нам представлена и следующая ступень – критики научной литературы, не имеющие представления о предмете своей критики.
Типичным примером можно назвать некоего, не так давно появившегося в интернете персонажа, самого себя называющего историком и активно поддерживаемого и продвигаемого печально известной группой людей радикально-норманистских взглядов, сочинителя «научной критики» O. Губарева.
У этого автора нет сколько либо значимых научных работ – не только монографий, но и вообще статей в рецензируемой литературе (по собственному признанию – только одна в журнале Stratum Plus; нет, по его собственному признанию, и академического исторического образования). Зато есть уже определённое число размещённых в интернете на академическом портале aсademia.edu статей, почти все из которых посвящены критике и «разоблачениям» чего-либо. Главными темами «сочинений» сначала являлись борьба с «лженаукой», «фольк-хистори» и «антинорманизмом» (Губарев не различает эти три понятия), а теперь же – «разоблачения» статей из нового научного исторического журнала «Исторический Формат».
При этом, строго говоря, не имеющий вообще никакого отношения к исторической науке, автор не только берётся оценивать вероятность исторических построений в исследованиях кандидатов наук, но ещё и упрекает последних в «не научности», в других местах и вовсе величая «лженаукой». Понятно, что отвечать на такую «критику» академическим учёным возможности нет. Можно было бы посчитать этот случай комическим недоразумением, хотя на самом деле он, конечно, печальный.
Поскольку в «Историческом формате» печатаются, в том числе, и мои статьи, вполне ожидаемо в немилость «профессионального критика» попали и они. В частности, две статьи: «Lex Angliorum. К вопросу о первой английской марке Франкской империи» (Исторический формат, № 3, 2015) и «Росколаны с острова Рюген. Хроника Николая Маршалка, как пример средневекового отождествления рюгенских славян и русских» (Исторический формат, № 1, 2015). С оригинальными текстами обеих моих статей можно ознакомиться, бесплатно скачав 1 и 3 номера международного научного журнала «Исторический формат» на сайте: http://histformat.com/
Так как речь в обеих статьях идёт о малоизвестных в русскоязычной историографии темах, я решил высказаться по поводу этой «критики» последней моей статьи в «Историческом Формате». Далее я буду приводить текст «рецензии» на четыре части, отвечая на каждую из «нападок». Цитаты из «рецензии» выделены курсивом.
Губарев начинает своё сочинение следующим образом: «Статья А. Пауля начинается с изложения вопроса о древних юридических сводах законов, в частности, законах тюрингов Lex Angliorum et Werinorum, hoc est Thuringorum. Автор статьи справедливо отмечает сложности интерпретации названия данного свода законов. Здесь уместно было бы, на мой взгляд, коль речь зашла о своде законов, название которого вынесено в заглавие статьи, дать краткую историю вопроса со ссылками на источники, относительно того, почему эти законы так названы. Поскольку в дальнейшем именно из названия данного свода законов у автора следуют очень серьезные выводы» (выделено автором).
Итак, первым упрёком в мой адрес «рецензент» ставит то, что я, оказывается, не дал ссылки на «источники, относительно того, почему эти законы так названы». Под «источниками» у историков обычно принято понимать источники исторические, что в данном контексте звучало бы странно. К сожалению, других «источников», то есть современных самим сводам законов документов, поясняющих название Lex Angliorum et Werinorum, hoc est Thuringorum не существует. Как не существует «источников о названии источников» и для других источников, извиняюсь за тавтологию.
Возможно, господин Губарёв имел в виду ссылки на историографию изучения вопроса, но не сумел сформулировать свою мысль. Впрочем, в таком случае его возмущение ещё менее понятно. Моя статья как раз с указания таких ссылок и начинается. Уже во втором абзаце я указываю, что:
Так в чём же, спрашивается, проблема? Всё ведь указано и объяснено! Тут возникают вопросы уже у меня: а читал ли «рецензент» вообще «рецензируемую» им статью? Или он настолько не уважает своих читателей, что в надежде на то, что никто из них лично рецензируемую им статью не читал и не заметит противоречия, утверждает совершенно обратное оригинальному тексту?
Далее «рецензент» задаёт не то мне, не то своим читателям, не то даже самому себе ряд возникших у него после прочтения статьи вопросов: «Автор только упомянул сложность, связанную с существованием «просто Lex Thuringorum, без упоминания англов и варинов. Причём – в более раннем списке». Тогда следовало бы объяснить, не являются ли имена данных племен просто более поздней вставкой в название данных законов, причем без каких либо серьезных оснований? При этом возникает вопрос – а насколько наличие упоминания данных племен существенно для самого свода законов. Отличается ли свод законов Lex Angliorum et Werinorum, hoc est Thuringorum от свода законов Lex Thuringorum. И сколько существует списков законов с тем и другим названием? А если таких отличий нет, то возникает вопрос, не является ли это вставка просто добавлением переписчика, решившего сделать это пояснение на основе известных только ему соображений. Без какого либо соответствия реальной ситуации на время написания свода законов. И если эта мысль первое, что пришло в голову рецензенту, то такие же мысли должны были приходить в голову других исследователей и обсуждаться в научной литературе».
Для большей наглядности я попытался немного упорядочить и разбить нагромождение вопросов, очевидно, немало впечатлённого новой информацией «рецензента» на 4 группы.
1) сколько существует списков законов с тем и другим названием? – вопрошает «рецензент». А между тем, всё в том же втором абзаце, который он почему-то не захотел прочесть, эта информация указывается.
2) Тогда следовало бы объяснить, не являются ли имена данных племен просто более поздней вставкой в название данных законов, причем без каких либо серьезных оснований?.. А если таких отличий нет, то возникает вопрос, не является ли это вставка просто добавлением переписчика, решившего сделать это пояснение на основе известных только ему соображений. Без какого либо соответствия реальной ситуации на время написания свода законов.
На самом деле то, что Губарев здесь выдаёт за свою свежую мысль, было кратко упомянуто и у меня в статье на стр. 29-30.
В современной историографии вопроса версия с «автором-эрудитом», вставившим в Lex Thuringorum ещё зачем-то имена англов и варинов в настоящее время не принимается, как вероятная. Принимается, что остатки племён англов и варинов действительно ещё существовали во время возникновения документа. Я не оспариваю это положение и также не нахожу версию со «вставкой» убедительной, потому мне нет никакой нужды её опровергать. Она, во-первых, не была доказана, а, во-вторых, никем в настоящее время и не доказывается.
Предполагать можно, конечно, что угодно. С таким же успехом можно утверждать, что «вставкой» в Lex Angliorum et Werinorum hoc est Thuringorum были тюринги, а не англы и варины. Тем более что именно их имя стоит в названии на последнем месте и является пояснением первого положения («Законы англов и варинов»).
Представим, что автор был таким «эрудитом», как того хотелось бы Губареву, и был бы в состоянии на основе каких-то мимолётных и малопонятных упоминаний топонимов в редких списках некоторых франкских анналов заключить о варинах и англах как составных племенах германского населения Тюрингии. Тогда, будучи настолько начитанным, он мог знать и корвейский список Lex Thuringorum.
Окончательно дав волю фантазии, можно предположить, что ему был доступен документ под названием просто Lex Angliorum et Werinorum и именно этот, а не Lex Thuringorum, свод законов и был изначальной аутентичной редакцией. В Х веке «из только одному переписчику известных соображений» © (Губарев) в Корвее его переделали в Lex Thuringorum. Чем не гипотеза?
Если удовлетворяться объяснениями в духе Губарева об «одному только автору известных соображениях» и на основании этого утверждать о «вставках переписчика», зайти можно очень далеко. Такие рассуждения хороши для уютных посиделок на кухне, в кругу близких друзей, в промежутках между прочими анекдотами. В науке же требуются доказательства. Чтобы предположение с «эрудитом» кто-то вообще начал рассматривать всерьёз, необходимо на основе анализа источника доказать, что:
a) он был отредактирован поздним переписчиком;
b) переписчику были известны конкретные источники его времени, из которых возможно было бы отождествление тюрингов с англами и варинами (не наличие античных источников, упоминающих англов, варинов и тюрингов по именам, а именно то, что автору они были известны и он их использовал);
c) показать другие примеры использования автором своих собственных «инновативных наработок из доступных источников» и мыслей для правки Lex Thuringorum при переписи, а также показать характерность этого для автора и выявить его цели и т.д.
До тех пор обсуждать просто нечего. Потому я этого и не делаю в статье. Сам я не поддерживаю гипотезу с «эрудитом», потому лишь упоминаю наличие таковой в историографии. Мне не требуется её опровергать, потому что она попросту никем сейчас и не утверждается.
3) При этом возникает вопрос – а насколько наличие упоминания данных племен существенно для самого свода законов. Отличается ли свод законов Lex Angliorum et Werinorum, hoc est Thuringorum от свода законов Lex Thuringorum.
На самом деле ссылки на разбор вопросов, связанных с самими текстами (а не названиями) сводов законов даны в статье, как и ссылки на публикации самих текстов законов. Сами по себе законодательства не были темой моей статьи, поэтому разбирать их мне нет совершенно никакой нужды. Я следую за современными и не оспаривавшимися пока выводами новейших исследований о том, что оба законодательных свода возникли в начале IX века и оба названия аутентичны. Сами тексты законов при этом особенной роли не играют, при желании изучением и сравнением обоих списков может заняться любой желающий пройдя по приведённым ссылкам. Упоминание англов и варинов не существенно для истории развития правовой системы Франкской империи. Оно существенно только для изучения истории англов, варинов и тюрингов как народов.
4) И если эта мысль первое, что пришло в голову рецензенту, то такие же мысли должны были приходить в голову других исследователей и обсуждаться в научной литературе.
После данного пассажа автора уже никак не представляется возможным рассматривать всерьёз как историка или учёного. Он прямо признаётся в том, что историография вопроса ему совершенно неизвестна. Неизвестно, ни сколько списков Lex существует, ни отличия их друг от друга, ни то, какие вопросы уже разбирались исследователями в прошлом. Ну, то есть – вообще ничего, ноль! Хм… Извините, но если человек, грубо говоря, совсем ничего не смыслит в вопросе, зачем вообще берётся о нём судить и на каких основаниях пытается отнять чужое время на дискуссию с ним? Чукча не читатель, чукча писатель?
Далее Губарев продолжает: «Ниже сам А.Пауль упоминает, что имеются гипотезы, «от признания термина «тюринги» как обобщённого названия для группы германских племён на территории бывшего королевства Тюрингии до признания упоминания англов и варинов в названии документа лишь как не связанного с реальностью учёного конструкта фульдского эрудита-книжника. Последнее предположение не было доказано или как-либо подтверждено источниками, поэтому не может быть принято, как вероятное». Довольно странная позиция.
Ведь если принять эту последнюю гипотезу, то вся статья теряет смысл. Стало быть, именно рассмотрению этого тезиса с приведением всех доводов pro и contra, со сравнением данного случая с другими случаями использования книжниками таких упоминаний названий древних племен, не связанных с реальностью, и нужно было бы уделить основное внимание.
И только потом развивать все остальные построения, которые в этом случае оказываются повисающими в воздухе.
«Если мы зададимся вопросом, известны ли подобные случаи использования средневековыми книжниками названий народов, не связанных с реальностью, то такие случаи весьма часты. Автор статьи должен был бы сам проверить, имеет ли такая тенденция место. Проблема «заключается в том, что сведения, освященные мнением авторитетов, привлекаются в качестве доказательства новых сведений в результате их часто неправомерного отождествления; в этом случае традиционная информация приобретает новое содержание» (Чекин 1986: 161). Таким образом, без доказательства того, что название данного свода законов отражает реальную ситуацию, а не есть «ученый конструкт книжника», все остальные рассуждения, основанные на наименовании народов, упомянутых в названии законов теряют силу» (выделено автором).
Во-первых, не припомню, чтобы я что-то был должен Губареву. Во-вторых, мне нет никакой нужды рассматривать pro и contra гипотезы с эрудитом, потому что её в настоящий момент никто не защищает и не пытается доказать. Я согласен с общепринятым в новейших исследованиях мнением об аутентичности названий законов, и в этом случае мне достаточно лишь ссылки на предшествующие исследования. Моей же собственной наработкой в данном случае является исключительно иная локализация англов, упомянутых в Lex Angliorum в IX веке – не в Тюрингии, а в Ютландской Англии. Потому я подробно разбираю те положения, которые оспариваю в «тюрингской гипотезе» (стр. 26-36), но не считаю нужным заново доказывать то, что и так было подробно разобрано до меня и к чему мне нечего добавить. В данном случае спорит с научным мейнстримом именно Губарев и именно ему в таком случае и надлежит доказывать версию с «эрудитом», если он хочет, чтобы его воспринимали всерьёз, а не мне – оспаривать ничем не доказанные фантазии.
Далее «рецензент» продолжает: «Тем более что как отмечает сам автор: «Как и было отмечено, главная проблема в этом случае заключается в том, что на проживание именно племён англов и варинов в Тюрингии ни в раннем средневековье, ни в эпоху Великого переселения народов, прямо не указывает ни один источник». Но ни один источник также не упоминает племена англов и варинов в IXв. и там, где их стремится разместить А. Пауль.
Таким образом, на основании только одного неясного упоминания двух народов, выселившихся в Британию, в названии одного позднего списка тюрингских законов, строится гипотеза, открывающая в Дании IXв. область Англию (см. карту на илл.7 в статье А.Пауля)».
Обе выделенные фразы – или намеренная ложь или колоссальное невежество и полное незнание источников. На странице 44 я привожу ссылку на собственную статью (Пауль, 2015), посвящённую этому вопросу во втором номере «Исторического Формата».
Кроме прямой ссылки на эту работу у меня есть и другие основания утверждать, что Губареву должно было быть о ней известно в момент написания. Дело в том, что до этого он уже писал «рецензии» на две статьи из второго номера этого журнала. По поводу моей статьи ему тогда не нашлось чего сказать. Не нашлось и в этот раз ничего, кроме лжи.
В статье «Древняя Англия: к вопросу о судьбе остатков племени англов в Ютландии в средневековье» (Исторический Формат, №2, 2015) я приводил обширную аргументацию в пользу сохранения английского населения здесь вплоть до X-XI вв. на основании источников, археологии и лингвистики. Губарев не только это игнорирует, но и, будто бы гордясь своим невежеством, утверждает, что «на основании только одного неясного упоминания двух народов, выселившихся в Британию, в названии одного позднего списка тюрингских законов, строится гипотеза, открывающая в Дании IX в. область Англию».
Конкретно по поводу фразы: «ни один источник также не упоминает племена англов и варинов в IX в. там, где их стремится разместить А. Пауль» имеется возможность ткнуть носом в древнеанглийский перевод Орозия, датируемый как раз IX веком, в котором упоминается страна Ongle или Engle. Ниже приведу отрывок из своей статьи о Древней Англии:
Относительно пассажа о том что город Хедум стоит между Winedum, Saexum, Angle и принадлежит Dene, существует версия, согласно которой Angle, в отличие от Winedum, Saexum и Dene было топонимом, а не этнонимом. Не являясь специалистом в области древнеанглийского языка, именно её я и привёл в статье, несмотря на то, что она не подтверждала мои собственные построения.
Однако если уж Губарев ставит вопрос именно таким образом, то можно указать и на следующее. С точки зрения грамматики слово Angle в данном пассаже вполне могло быть этнонимом, то есть указанием на проживание англов в районе Хаитабу в IX веке. Не трудно заметить, что совершенно идентичную и следующую за Angle форму Dene переводят уже как этноним, а не топоним. То же самое наблюдается и в Видсиде, где Ongle и Engle переводят как этнонимы.
Чисто грамматически здесь должны быть возможны оба перевода. Наибольшая сложность в интерпретации заключается в том, что этноним англов и название их страны в Ютландии были практически идентичны (ср. нем. Angelen – топоним и Anglen – этноним) и понять, что именно имеется в виду, не всегда просто. В конкретном случае перевод Орозия при локализации Хаитабу упоминает совместно с Angle три этнонима – винедов (в отличие от упоминаемого там же топонима Weonodaland), саксов и данов (в отличие от топонима Denemaerce), что говорить скорее именно в пользу этнонима Angle. При этом в переводе Орозия имеется и ещё одно упоминание ютландской провинции Англия, восходящее к другому источнику и отличающееся орфографией (Ongle).
К незнанию Губаревым историографии можно добавить и незнание источников. Предлагаю читателям самим оценить научный потенциал и дать нравственную оценку утверждениям Губарева о том, что «ни один источник не упоминает англов в IX веке там, где их стремиться разместить Пауль» и «область Англия в Дании в IX веке открыта Паулем на основании одного неясного упоминания в своде тюрингских законов» сравнив их с текстом статьи о Древней Англии.
В заключение статьи «рецензент» уже и вовсе не стесняется выдавать собственные страхи за мои утверждения: «Все это затеяно, видимо, с тем, чтобы в дальнейшем обосновать голословное утверждение антинорманистов, что земля «агнянска» ПВЛ есть не что иное, как область обитания англов, ютов и саксов, до их выселения в Британию в Vв. Дело в том, что разрыв между IV-Vвв. когда англы обитали в Ютландии и XI-XIIвв., когда писались древнерусские летописи, слишком велик. Даже объяснение что знания об области расселения англов могли быть принесены на Русь свитой Гиды Гаральдовны, дочери последнего англо-саксонского короля, и могли теоретически стать известны монаху-летописцу, не спасает дело, как весьма маловероятное.
Вот и понадобилось обосновать возможность в IX в., упоминания земли англов в Ютландии, как отвечающей реалиям IX в. Как всегда у антинорманистов постановка задачи, вытекающая из их общей концепции, предшествует исследованию и происходит подгонка решения под заранее известный ответ. К науке это никакого отношения, увы, не имеет» (выделено автором).
После того, как появляются и «антинорманисты», и ПВЛ, и «агняне» всё уже окончательно становится на свои места. В двух моих последних статьях в «Историческом Формате» древним англам посвящено в общей сложности 61 стр. текста. Не смутившись того, что ни на одной из них я не связывал ютландских англов с агнянами из ПВЛ, Губарев приписывает мне «подгонку решений под заранее известный ответ». Пассаж в духе: «сама придумала, сама обиделась».
Обвинения в готовых заранее выводах от «рецензента», прочитавшего «рецензируемую» статью не то в спешке, не то по диагонали, пропустив все ссылки и не поняв представленную там информацию и при этом ровно ничего не смысля в вопросе и не зная историографии, звучат, мягко говоря, цинично.
Это не у меня «выводы предшествуют исследованию», это Губарев не знает и не хочет знать этих предшествующих исследований (как моих, так и других авторов). Это ему бы очень хотелось, чтобы ютландских англов не существовало, потому что в его глазах такое обстоятельство говорит за южнобалтийскую, а не норманнскую гипотезу «варяжского вопроса». Для того чтобы ютландских англов никто не додумался связать с «агнянами» из ПВЛ Губареву не кажется зазорным вычеркнуть из мировой истории локальную историю целого ютландского племени – очень известных на Балтике мореходов, торговцев, ремесленников и воинов, живших в районе Хаитабу. Игнорировать и фальсифицировать («не существует упоминаний») данные источников, подгоняя реальную этногеографическую картину Балтики под нужды своих скандинавофильских гипотез. И этот человек называет себя историком? Историки изучают, а он – только критикует.
От себя скажу, что считаю вполне вероятным, что под «агнянами» в ПВЛ могли подразумеваться ютландские англы. Но, не являясь специалистом по древнерусским источникам, не имея собственных и будучи не знакомым с чужими исследованиями на тему употребления этнонима «англов» в древнерусских текстах, я не считаю себя вправе утверждать такое положение. Также не считаю, что вопрос о локализации агнян в ПВЛ может существенно повлиять на «норманнский вопрос».
Какой же можно подвести итог? «Рецензент»:
1. выказывает плохое знакомство с рецензируемой статьей, в результате чего обвиняет автора в якобы «не упоминании» информации, на самом деле приведённой в статье;
2. выказывает и признаёт полное незнание ни текстов источников, ни историографии по вопросу их изучения касательно непосредственно рецензируемого вопроса;
3. выказывает незнание источников, важных для исследования исторического контекста;
4. прямо лжёт, намеренно скрывает и подтасовывает «неудобные» факты, приписывая автору то, чего последний никогда не утверждал.
По пунктам 1-3 можно заметить, что при написании научной рецензии на научную статью необходимым условием является полное и детальное знание как самих обсуждаемых источников, так и всей существующей историографии по этому вопросу. После работ такого «уровня», не только игнорирующих историографию, но и не скрывающего полного её незнания, обсуждение каких-либо научных вопросов с автором мне лично не представляется возможным. К числу близких друзей «рецензента», которым могли бы быть интересны его неудержимые фантазии, я не принадлежу. Кроме того, вести диалог с лгущими лично в мой адрес людьми я не считаю возможным и в силу этических причин. С шулерами, пойманными на крапленых картах в рукаве, дальше не играют. Очень показательно на фоне этого, что основной темой «работ» сочинителя является разоблачение «лженауки» и обвинение историков-исследователей в «ненаучном подходе». Хорошо известно, кто всегда громче всех кричит «держи вора»!
В заключение остается лишь заметить, что разобранная «рецензия» – увы, далеко не единственное сочинение Губарева. Ранее выходила и другая его «рецензия» на мою статью о «Роксоланах с острова Рюген» в первом номере «Исторического Формата». Написана она совершенно идентично «рецензии» на статью об англах – автор широко демонстрирует своё полное незнание источников, историографии, самого обсуждаемого в статье вопроса, при этом лжёт и приписывает мне нигде не декларируемые в тексте заявления, перекладывая с больной головы на здоровую.
Сам ничего не исследуя и не являясь специалистом ни в одной исторической области (отсутствие научных работ в нужном количестве и качестве), этот человек специализируется исключительно на «критике» историков, такими исследования занимающихся. Очевидно, цель его – отвлекать своей «критикой» внимание, и он продолжит «творить» и дальше. Писать опровержение на каждую его последующую «рецензию» отнимало бы слишком много времени, которого и так не хватает на исследования и написание статей, потому кажется мне непозволительной ошибкой. Думаю, именно из такой стратегии и исходил автор: если постоянно выставлять в интернет «разоблачения» и «критику», то можно будет создать для каких-то исследователей негативную репутацию и этим нейтрализовать оппонентов.
Однако, это не так. На самом деле достаточно один раз показать полную профессиональную непригодность, дилетантство и невежество самого «рецензента» в купе с пренебрежением им моральными и этическими правилами ведения дискуссии или попросту – откровенной ложью, и это автоматически обесценит все его «рецензии» в глазах любого вменяемого человека. Это – для людей мало разбирающихся в исторических вопросах. Для самих же историков дилетантство Губарева видно и так невооруженным взглядом. Достаточно обратить внимание на то, что он рецензирует статьи очень большого тематического спектра: от немецкой историографии XIV-XVIIII вв. до ДНК-исследований, от скандинавских этимологий до истории античных ругов и готов. Специалист по всем эпохам и наукам, не иначе!
При этом ссылки в большинстве случаев им или не даются, или даются исключительно на русскоязычную историографию. Конкретно в «рецензии» моей статье по Lex Angliorum, содержащей 8 ссылок на немецкоязычные исследования как самих Lex Thuringorum, так и привлечения их для локализации англов и варинов в Тюрингии (заканчивая исследованием Lex 2009 года) Губарев приводит лишь одну собственную ссылку на русскоязычное издание 1986 года, вообще не относящееся к теме. Профессионально занимающимся историей уже по таким внешним признакам понятно, кто и что на самом деле из себя представляет. Новичков же, только начинающих знакомиться с темой и интересующихся историей, а не досужей фантазией, стоит предостеречь: чукча не учёный, чукча просто писатель.
Андрей Пауль, историк
Перейти к авторской колонке
