Первые письменные известия о «народе из тюрок, называемом башкорт», оставили арабские авторы IX-XI веков. Переселившись в Приуралье, башкиры ассимилировали часть местного финно-угорского и скифо-сарматского населения. В X веке западнобашкирские племена попали в политическую зависимость от Волжской Булгарии. А в 1236 году покоренная монголами Башкирия вошла в состав Золотой Орды. В этих условиях башкирский народ не мог создать собственное государственное образование. После взятия Казани Иван Грозный обратился к башкирам с призывом войти в состав Русского государства.
Условия вхождения сохранились в русских летописях, а также в башкирских шажере – племенном эпосе. Башкиры обязались платить ясак пушниной и медом, а также нести военную службу. Русское правительство гарантировало башкирам защиту от притязаний ногайских и сибирских ханов; сохранило за башкирским народом занимаемые ими земли; обещало не посягать на религию башкир и обязалось не вмешиваться во внутреннюю жизнь башкирского общества.
Царские грамоты, обещавшие мир и спокойствие, произвели сильное впечатление на башкир. В 50-х годах XVI века башкирские племена изъявили желание перейти в российское подданство. Между прочим, наш Иван Грозный завоевал среди башкир невиданную популярность, как добрый и милостивый «белый царь».
На первых порах русские власти свято соблюдали условия договорных грамот. Но с XVII века началось ущемление прав местных ханов и биев, захват племенных земель. Ответом был ряд восстаний, которые нанесли тяжелый урон обеим сторонам конфликта. Самым тяжелым для башкир является восстание 1735-1740 годов, в ходе которого, как считается, погиб едва ли не каждый четвёртый человек.
Последний раз башкиры подняли оружие против России в ходе знаменитой «пугачевщины». Башкирский сподвижник Пугачева – Салават Юлаев – остался в памяти башкир народным героем. Но для русского населения Поволжья это был кровавый изверг. По словам современников, православный мир «стонал и плакал» от его изуверств. К счастью, эти межнациональные распри остались в прошлом.
Герой Отечественной войны 1812 года Сергей Глинка писал в своих мемуарах: «Не только стародавние сыны России, но и народы, отличные языком, нравами, верою — и те, наравне с природными россиянами, готовы были умереть за землю русскую… Башкирцы оренбургские сами собой вызывались и спрашивали у правительства, не нужны ли их полки».
Действительно, башкирские формирования стали важной частью русской иррегулярной кавалерии. Всего в помощь русской армии башкиры выставили 28 конных полков. Башкирские всадники были одеты в кафтаны из синего или белого сукна, широкие шаровары в цвет кафтану с красными широкими лампасами, белый войлочный колпак и сапоги.
Вооружение башкирского воина составляли пика, сабля, лук и колчан со стрелами — ружья и пистолеты были у них редкостью. Поэтому французы шутливо прозвали башкир «амурами». Но свое допотопное вооружение башкиры использовали виртуозно. В одном современном документе читаем: «В сражении башкирец передвигает колчан со спины на грудь, берет две стрелы в зубы, а другие две кладет на лук и пускает мгновенно одну за другою».
Наполеоновский генерал Марбо в своих мемуарах писал об одном столкновении с башкирской конницей: «Они кинулись на нас бесчисленными толпами, но встреченные залпами из ружей, оставили на месте битвы значительное число убитых. Эти потери вместо того, чтобы охладить их исступление, только его подогрели. Они носились вокруг наших войск, точно рои ос. Настигнуть их было очень трудно».
Кутузов в одной из реляций отмечал храбрость, с которой «башкирские полки поражают неприятеля». После Бородинского сражения Кутузов вызвал к себе командира одного из башкирских полков, Кахым-туря, и, благодаря за храбрость в бою, воскликнул: «Ах и молодцы же вы, любезные мои башкирцы!» Кахым-туря передал слова военачальника своим конникам, и башкирские воины, воодушевленные похвалой, сочинили песню, в припеве которой повторялось: «Любезники, любизар, молодцы, молодцы!» Эта песня, воспевающая подвиги башкирских удальцов, прошедших с боями пол-Европы, и сегодня поется в Башкирии.
Национальные и религиозные традиции башкирского народа ярче всего проявляются в свадебном обряде. Древний обычай сговаривать своих детей еще в колыбели сохранялся у башкир до конца XIX века. Мальчик и девочка должны были укусить друг друга за уши, а родители жениха и невесты в знак заключения брачного договора пили батá, разведенный мед или кумыс из одной чашки.
У мусульманских народов (а башкиры исповедают ислам суннитского толка) брак считается действительным только тогда, когда он совершен с соблюдением соответствующих обрядов и освящен именем Аллаха. Такой свадебный обряд называется никáх. В дом тестя приходит приглашенный мулла и спрашивает, согласны ли стороны вступить в брак. Молчание женщины принимается за ее согласие. Затем мулла читает изречения из Корана и делает запись в метрической книге.
Мулле за сделку обычно платят один процент стоимости калыма. В наши дни калым рассматривается как необязательное, но все же желательное условие брака. По выплате всего калыма жених со своей родней отправлялся за женой к тестю. К его приезду тесть устраивал празднество – туй, которое продолжалось два-три дня. В богатых домах в эти дни проходили скачки и состязания в национальной борьбе кэрэш.
При вступлении в дом мужа молодая трижды становилась на колени перед родителями мужа и трижды ее поднимали. Затем совершался обмен подарками. На следующий день молодую вели по воду, с коромыслом и ведрами. С собой она брала мелкую серебряную монетку, привязанную к нитке, и бросала ее в воду, как бы в жертву водяному духу. На обратном пути смотрели, не расплещет ли молодая воду, что считалось неблагоприятным знаком. И только после этой церемонии жена, уже не стесняясь, открывала лицо мужу.
Отдельно нужно сказать про кумыс в башкирской традиции. Первое упоминание о кумысе принадлежит «отцу истории» Геродоту, жившему в V веке до н.э. Он сообщил, что излюбленным напитком скифов было кобылье молоко, приготовленное по особому методу. По его словам, скифы тщательно охраняли секрет изготовления кумыса. Тех, кто разглашал эту тайну, ослепляли.
Одним из народов, которые сохранили для нас рецепт приготовления этого чудодейственного напитка, были башкиры. Готовили кумыс в прежние времена в липовых или дубовых кадках. Вначале получали закваску – бродило. У башкир им служит кислое коровье молоко. Бродило замешивали с кобыльим молоком и давали настояться. По времени созревания кумыс подразделяют на слабый (одни сутки), средний (двое суток) и крепкий (трое суток). Доля спирта в них составляет, соответственно, один, полтора и три процента.
Натуральный однодневный кумыс обладает диетическими и лечебными свойствами. Его не зря называют напитком долголетия и здоровья. Хорошо знакомый с бытом башкир писатель Сергей Тимофеевич Аксаков писал об оздоровительном действии кумыса: «Весной… начинается приготовление кумыса, и все, кто может пить – от грудного младенца до дряхлого старика – пьет целительный, благодатный напиток, и дивно исчезают все недуги голодной зимы и даже старости, полнотой одеваются осунувшиеся лица, румянцем покрываются бледные впалые щеки».
Еще в первой половине XIX века автор «Толкового словаря» Владимир Даль, врач по образованию, подметил антицинготное действие кумыса. Даль писал, что, привыкнув к кумысу, поневоле предпочтешь его всем без исключения напиткам. Он охлаждает, утоляет одновременно голод и жажду и придает особую бодрость, никогда не переполняя желудок.
По высочайшему повелению, в 1868 году московский купец Марецкий устроил первое кумысолечебное заведение близ Москвы (в нынешних Сокольниках). Лечебные свойства кумыса высоко ценили многие выдающиеся ученые-медики. Например, Боткин называл кумыс «прекрасным средством» и считал, что приготовление этого напитка должно стать общим достоянием, как приготовление творога или простокваши.
Сергей Цветков, историк
Перейти к авторской колонке
