Перед Тобой в эти дни покаяния,
Низко поникнув главой преклоненною,
В чистосердечном и полном признании
Я обнажаю всю душу смятенную.
Все недостойные помыслы скрытые,
Зависти тайной, стяжанья неправого,
Темные мысли, обиды открытые,
Злые намеренья сердца лукавого.
Чувства, иль веры чужой оскорбление,
Слово жестокое, действия гневные.
Не осуди – ниспошли мне прощение
И исцели мои раны душевные.
Да не погибну в мирском искушении,
Да не утрачу в нем веры спасительной,
И сокрушится на веки сомнение
Пред Твоей правдой и силой живительной.
«Молитва» – это одно из самых первых стихотворений молодой еще поэтессы Лидии Кологривовой, рожденной княжны Ухтомской. Оно открывало собой вышедший в 1902 году небольшой поэтический сборник, где Кологривова выступала со своими подругами Гордеевой и Милорадович. Как писал позднее «Исторический вестник», «тогдашняя критика с особенною похвалой отозвалась о выдающихся сочинениях» Лидии Кологривовой, отмечая, помимо «легкости и плавности стиха», «интересные сюжеты», взятые «из событий родной старины». Среди отмеченных выделялись значительные не только по содержанию, но и по объему стихотворения «Успенский собор» и «Св. Филипп Митрополит». Поощренная этим, Кологривова решилась в следующем году издать отдельный сборник своих стихов, включивший немало ранее не напечатанных. Затем начала выступать на страницах журнала «Вестник Европы» и на листах «Московских Ведомостей».
Отдельные сборники стихов Лидии Кологривовой выходили в Москве в 1903, 1905, 1907 (два сборника) и в 1910 годах. Общий объем этих книжек составил более 700 страниц. Среди сотен ее стихотворений немало посвященных специально событиям священной истории, Евангельским сюжетам, темам, почерпнутым из житий святых, из истории Православной церкви. Но не только в них, но и в остальных глубоко религиозная поэтесса верна себе, неизменно оставаясь на позициях православного патриотизма. Особенно ярко они проступают в стихах на темы из русской истории и в поэтических интерпретациях текущих событий.
Талант Лидии Кологривовой не остался незамеченным. Уже второй ее сборник вызвал восторженные отклики в обстоятельных рецензиях патриотической прессы.
Петербургский журнал «Православно-русское слово» давал подробный разбор, особенно остановившись на произведениях, которые были посвящены русско-японской войне: «Они полны горячих благопожеланий нашим войскам и их вождям, в них чувствуются изумление и восторг перед подвигами самоотверженных героев, безропотно и охотно проливающих дорогую кровь за святую Русь, жертвующих своею жизнью за Веру, Государя и Родину». Упоминая о стихах, отзывавшихся на деяния революционных террористов и подстрекателей бунта, рецензент фиксирует позицию поэтессы, показавшей, что «не народ православно-русский, преданный Церкви, Государю и Отечеству волнуется – волнуется дерзко <…> толпа сторонников и защитников <…> своекорыстных эгоистических интересов».
Говоря о других разделах этого сборника, где помещено было всего около ста стихотворений, рецензент оценивал весьма высоко лирические и исторические. Среди последних были помещены посвященные не только событиям русской истории – «Куликовская битва», «Рогнеда», «Святополк Окаянный», «Отрок Григорий», «Основание Данилова монастыря», «Марина Мнишек», «Избрание царицы Евдокии», «Ослябя и Пересвет», – но и сюжетам из Ветхого и Нового Завета – «Иоанн Креститель», «Иродиада», «Царица Савская», «Рождественская ночь», «Крещение» – всего около трех десятков произведений; столько же и в разделе лирических, среди которых преобладали посвященные русской природе.
«Как по содержанию, так и по изложению, – читаем в этой сдержанно-суховатой рецензии, – все стихотворения отличаются многими достоинствами. Предметы их не пустячны и не пошлы, как в пьесах современных декадентов, но совершенно серьезны, возвышенны, близко касаются лучших потребностей нашей души, – словом, вполне достойны истинной поэзии», а сами «поэтические образы изящны и благородны».
В московском журнале «Родная речь», поместившем портрет с подписью «Известная поэтесса Лидия Александровна Кологривова» дается характеристика ее творчества в тонах гораздо более экспансивных: «Много у нас теперь людей, которые пишут стихи и печатают их, но где вы видите среди этих стихотворцев истинных поэтов? <…> Истинные поэтические дарования в наш век, мещанский и пошлый, редки, поэтому мы с особенным удовольствием приветствуем появление настоящих поэтов. К числу именно таких настоящих, одаренных свыше чувством красоты и изящества поэтов должно отнести Л.А. Кологривову». Она – «счастливое и – увы! – единственное в наше время исключение». Это «истинно русская женщина <…>; стоя на родной, русской почве, воодушевляясь русскими идеями и чувствами, она непрестанно питает свое дарование и создает истинно поэтические произведения».
«Мы от всего сердца желаем Л.А. Кологривовой, – заключала «Родная речь», – дальнейших успехов на поприще отечественной поэзии. Дай Бог ей бережно относиться к своему дарованию и развивать его. <…> Книгу эту мы рекомендуем всем истинно русским любителям поэзии».
Не стану злоупотреблять цитированием похвал, которыми полны дореволюционные печатные отзывы о творчестве Л.А. Кологривовой, подчеркну лишь, что в «послеоктябрьском» литературоведении каких-либо упоминаний этой поэтессы мне обнаружить не удалось, их нет даже в претендующем на академическую объективность и полноту биографическом словаре «Русские писатели. 1800-1917», хотя соответствующий том его вышел уже в 1994 году. На букву «К» здесь, в томах втором и третьем, напечатано около 350 биографических статей, среди них – и посвященные современникам Л.А. Кологривовой. Это большевистские функционеры Лев Каменев (Розенфельд), Сергей Киров (Костриков) и Александра Коллонтай (Домонтович), вкладом коих в русскую литературу сочтены их пропагандистские писания; это переводчик «Интернационала» Аарон Коц, чье оригинальное наследие довольно скудно, еще менее плодовитая Фейга Коган, стихи которой, по приводимому здесь заключению В.Я. Брюсова – «не более как перепевы», и Наум Коган, печатавшийся только в крымских газетах, где он помещал, как здесь сказано, очерки в стихи «в основном подражательного характера».
На этом фоне отсутствие статьи о Лидии Кологривовой естественнее всего объяснить тем, что для составителей словника представлялась слишком одиозной публицистическая направленность многих ее стихов, написанных во время так называемой Первой русской революции. Приведу только один пример. Стихотворение, датированное февралем 1906 года, озаглавлено «Наши исконные заветы» и состоит из трех частей, снабженных подзаголовками – «Православие», «Самодержавие», «Народность». Вот его полный текст.
Православие
Предвечной Правды пламень чистый,
Христа ученье с давних дней.
Как светоч ясный и лучистый,
В тиши горело алтарей.
Под властью Церкви Православной
Мрак рассевался вековой,
И крепнул силою державной
С ней тесно слитый край родной.
Горячей верою согретый,
Сквозь строй веков, сквозь ряд могил,
Свои исконные заветы
Народ поныне сохранил.
Чтоб отстоять свою святыню,
Он встанет грозно на врагов
И за земную благостыню
Небесных не отдаст даров.
Самодержавие
Орла двуглавого России,
Самодержавия устой,
Крамол мятежные стихии
Не победят в борьбе слепой.
В его когтях блестит держава
И власти скипетр золотой,
Его венец – Отчизны слава,
Земли величие родной;
Восток в Запад видят очи,
Парит крыло, объединя
И долгий мрак полярной ночи,
И блеск сияющего дня.
Вeликий Символ единенья,
Неразделимо он в одно
Руси обширные владенья
Связал как мощное звено.
Народность
Послушен Божьему веленью,
Среди напастей и невзгод
Земли державное строенье
Наш Русский совершал народ.
С молитвой в сердце и любовью
Он Царство Русское слагал
И в час беды своею кровью
Его устои закреплял.
Венец могущества и славы
Он для Руси сковал один,
Владычный первенец Державы,
Племен подвластных господин.
Напрасно силится крамола
Путь ныне заградить ему, –
Родное место у Престола
Он не уступит никому.
Но и в те смутные годы творчество Кологривовой, оставаясь разносторонним, не переставало обогащаться прямыми интерпретациями тем Евангелия. Приведу два стихотворения, написанные в марте 1906 г. и апреле 1905 г. по случаю праздника Святой Пасхи, предшествовавшего и последовавшего eй воскресных дней.
Господний въезд в Иерусалим
В лучах пурпурных везшего заката.
Над далью гасла поздняя заря,
За городские мы спешили врата,
Горячей веры пламенем горя.
Там без венца, без Царской багряницы.
Сияньем славы вышней осенен,
Небесный Царь смиренно на ослице.
Среди толпы, въезжал во град Сион.
Кругом народ теснился невозбранно,
На лик Его Божественный взирал,
И громким кликом радости: Осанна!
Господний вход в священный град встречал.
«Давида Сын! Тебя давно мы ждали.
Надеждой долго жили мы благой,
Нам Твой приход Пророки предрекали.
Гряди, Господь, гряди во град Святой!
Гряди, Господь, как солнце из тумана
Навстречу дню желанному грядет.
Осанна, Царь Израиля, Осанна!
Благословен меж нами Твой приход!»
Так мы с народом радостно встречали
В тот час Господний вход в Ерусалим,
Ветвями пальм зелеными устлали
Мы пыльный путь с любовью перед Ним.
Прошло пять дней, в смятеньи и печали
Мы на горе стояли у Креста,
«Царь Иудейский» письмена вещали
Над головой Распятого Христа.
Народ глядел в тупом недоуменьи,
В преступное молчанье погружён,
И под горой, в туманном отдаленьи,
Белел Христа предавший град Сион.
Мне приходилось делать сообщения о Л.А.Кологривовой на Фоминой неделе, и я с особым удовлетворением читал написанное ею второе стихотворение (привожу с небольшими сокращениями):
<…> Христос воскрес! Пуста гробница.
Оковы смерти сорваны,
Так возвестили на зарнице
Придя от Гроба, три жены.
И в тот же день, когда спустился
Ночи таинственный покров,
С приветным словом Он явился
Среди Своих учеников. <…>
Но в то счастливое мгновенье,
На время с ними разлучён,
Фома не верит в воскресенье
И с грустью молвит братьям он:
«Доколь пред Ним стоять не буду,
И не коснусь до ран перстом,
Я не могу поверить чуду
И горьких слез не лить о нем».
Однажды позднею порою,
Их дверь была уж заперта,
Но вдруг они перед собою
Опять увидели Христа.
Копьем меж ребер прободенный,
С кровавым следом от гвоздей,
Предстал Он, и Фома сраженный
Пал, устыдясь своих речей.
Блажен, кто не смущен сомненьем.
В ком веры теплится заря.
Кто может чистым помышленьем
Поверить правде не узря.
Вероятно, не узря полный текст сборников Лидии Александровны Кологривовой, многим окажется трудно поверить, что это – поэтесса, результативно стремившаяся продолжить творческие традиции Федора Ивановича Тютчева, Алексея Константиновича Толстого и Аполлона Николаевича Майкова.
Умерла она слишком рано (20 марта 1915 года), не успев создать крупные поэтические полотна, отчасти уже начатые в опубликованных отрывках. Не довелось ей даже объединить в сборнике стихотворения, печатавшиеся за последние годы на страницах периодики. А вскоре после кончины Лидии Кологривовой произошли известные события, начисто исключившие на многие десятилетия возможность обращения издателей России к ее наследию. Не только издателей, но – и литературоведов.
Между тем, литературоведы могли бы теперь составить прекрасный сборник избранных стихотворений Кологривовой, посвященных прежде всего, историческим событиям, включив в него, помимо ранее названных, такие ее произведения, как «Княжна Долгорукая», «Опричники», «Ермак», «Гермоген», «Минин», «Избрание», «Царевна Софья», «Эпизод из детства Петра Великого», «Княжна Меншикова», «Эпизод войны 1812 года» и ряд других, дающих широкий взгляд на историю – не только России. Но поэтессу привлекали и образы русских былин, народных песен и сказок, значительный пласт в ее творчестве составило воспевание родной природы.
Стихи Л.А. Кологривовой проникнуты горячей любовью к России и русскому народу. Они, в сущности, противостоят наследию декадентов «серебряного века», осмысляя современность и историческое прошлое, внутренний мир самой поэтессы и окружающий Божий мир с позиции глубоко верующей воцерковленной православной души. Уже этим Кологривова заслужила достойное место в истории русской литературы двадцатого столетия.
Приведу в заключение еще одно небольшое стихотворение Лидии Александровны, написанное в апреле 1907 года, когда российская Смута была преодолена и прекращен кровавый разгул тогдашних революционных террористов.
Пасхальная ночь
Христос Воскрес! на небесах победно
Встает заря, бледнеет ночи мгла,
Горят огни, и стройной песней медной
Над храмами гудят колокола.
То светлый день, то праздник Воскресенья,
И радостью его встречает мир,
Гимн торжества, любви и обновленья
У алтарей поет церковный клир.
Пусть в этот день в сердцах утихнет горе,
И озарит их веры теплой луч,
Что край родной от бед восстанет вскоре
И станет вновь спокоен и могуч.
В поэтическом отношении это ее стихотворение – не самое удачное. Но оно особенно созвучно настроениям нашего трудного времени и сегодняшним надеждам России, в осуществимость которых хочется верить.
Сергей Николаевич Азбелев,
профессор, доктор филологических наук
Перейти к авторской колонке
