Либеральная интеллигенция не устает подвергать диффамации нового министра культуры Владимира Мединского, который делает робкие попытки ограничить разрушительный эффект от деятельности этой самой «интеллигенции». Речь идет о просьбе министра к руководству телеканала НТВ перенести показ фильма «Служу Советскому Союзу!» на другой день, не связанный с днем памяти о начале Великой Отечественной войны. Чем «другой» день был бы лучше для показа такого гнусного фильма, мне абсолютно непонятно. Фильмы, подобные вышеназванному и тем паче такие как «Четыре дня в мае» вообще подлежат запрету, какой бы вой не поднимали ценители свободы творчества. И Мединский, если бы он был последователен, должен добиваться именно этого, а не писать жалкие открытые письма.
Хотелось бы узнать, какие идеологические цели преследуют современные авторы фильмов-фальшивок о величайшей трагедии 20 века. Скорее всего, речь идет не об оскорблении ветеранов, как пишут некоторые возмущенные граждане. Либеральная интеллигенция их давно списала со счета и готова скорее упрекать их в защите советского строя, а не возвеличивать их подвиг. Современные геростраты метят в подрастающее поколение, чтобы задушить в подсознании молодежи дух нации-победителя.
В отличие от нас, победителей, немцы к 60-летию поражения в войне создали достойный фильм о своей национальной катастрофе. В русском прокате фильм прошел под названием «Бункер» (в оригинале – Der Untergang). На просмотр этого фильма немецкие школьники ходили целыми классами, а интернет был взорван восхищенными отзывами потрясенных зрителей. Лучшие сцены этого фильма действительно знаменуют поворот в немецком историографическом кинематографе и заставляют о многом задуматься.
В конце 1944-го война достигла пределов германского рейха. Советские войска стремительно наступали с востока, союзники – с запада, бомбёжки англичан и американцев превращали немецкие города в развалины. В ожесточённых боях противнику противостояли остатки вермахта, войска СС, ополчение и гитлерюгенд. Гибель была неизбежна, город за городом, деревня за деревней переходили в руки победителей, пока 8 мая в Берлине окончательно не смолкла грандиозная битва с поверженной Германией.
Последние дни бункера Гитлера точно запротоколированы. Историки по свидетельствам очевидцев реконструировали час за часом. Одним из источников для сценария послужила книга секретаря Гитлера Траудль Юнге, которая хорошо передаёт атмосферу в бункере, а также личные впечатления о Гитлере, отечески заботившемся о девушке до последних дней. «Обычно задают вопрос», – говорил в интервью Берндт Айхингер, продюсер фильма, – «как такой дряхлый человек 55-ти лет, который выглядел как восьмидесятилетний, вообще мог так очаровывать». Документы Юнге, а теперь и фильм «Бункер», дают на это ответ и находят подтверждение в других свидетельствах.
По словам продюсера Айхингера, его мечтой было опередить Голливуд, который преуспел в стереотипном изображении Гитлера как припадочного придурка. В «Бункере» мы видим человека из плоти и крови, сильного и слабого, отталкивающего и притягивающего до последней минуты, когда он сам становится жертвой своих политических экспериментов. Британские СМИ усмотрели в «очеловечивании» Гитлера нарушение табу. Режиссёр Оливер Хиршбигель возражает на это: «Дьяволизация действует мне на нервы. Поэтому я хотел по возможности правдиво отобразить эту личность».
Швейцарскому актёру Бруно Ганцу перевоплощение удалось настолько, что ещё на пробах он произвёл на режиссёра «пугающе правдоподобное» впечатление. На съёмках он и во время паузы шёл в буфет согбённым диктатором, дрожащей рукой нервно откидывая волосы со лба.
22 апреля становится ясно, что окружение Берлина неизбежно. Правительственный квартал простреливается советской артиллерией. Функционирует лишь небольшая повреждённая взлётная полоса, на которую лётчице Ханне Райч удаётся посадить своего «Аиста». Гитлер категорически отказывается покинуть Берлин. Ещё 20 апреля, в день своего 56-летия он заявляет: «Я должен здесь, в Берлине, добиться перелома – или погибнуть». Ему противна мысль, что его найдут в каком-нибудь сарае и грязного, обросшего выставят на позорище, как, например, в наши дни Саддама Хусейна или Муаммара Каддафи.
Вечером 27 апреля – в бункере время остановилось – снова одна из призрачных сцен, прощание с фюрером. С усталым взглядом, без слов, Бруно Ганц движется вдоль маленькой шеренги офицеров. Уходит. Занавес опускается. Кто-то сумеет выжить в эти последние дни катастрофы, чтобы предстать перед Нюрнбергским трибуналом, пережить позор и закончить свои дни на виселице. Многие покончили счеты с жизнью добровольно.
Простые обыватели не участвовали в подготовке военных планов и не совершали преступлений. Они были жертвами войны. Виновными были и всегда будут политики. Они оказались несостоятельными в Веймарской Республике, и без катастрофического провала их политики Гитлер не пришёл бы к власти. Избиратели выбирали между красными и коричневыми, и последние оказались более убедительны.
Магда Геббельс, будучи горячей патриоткой, считала, что нацисты спасли Германию от унизительной роли второстепенной державы, вынужденной после поражения в Первой мировой войне покорно следовать указаниям мировой закулисы. Однако за триумфом последовала катастрофа. И если мы, победители, несмотря на бесчисленные жертвы, вышли из войны окрепшими, упрочившими свое положение в мире, то для немцев второе поражение за один век обернулось не только экономической кабалой, как в 18-ом году, но гораздо более губительными последствиями, затрагивающими душу нации.
Так какое же будущее пугало Магду? Не думаю, что речь идет о разрухе, лишениях, голоде, т.е. о том, что связано с поражением в войне. Германия с помощью американских денег довольно быстро оправилась экономически, но это была уже другая Германия, до сего дня идущая в фарватере американской политики и фактически до сих пор оккупированная, т.к. в отличие от российских властей американцы и не думают выводить свои базы с территории Германии.
Что же ощущали немцы в мае 1945? Освобождение? Возможно. Во всяком случае, закончился бомбовый террор, который каждый день мог стоить жизни, можно было радоваться, что удалось выжить. Заодно Германия была «освобождена» от трети своей территории. Однако праздничные речи немецких политиков об освобождении – это одно, действительная политика – совсем другое. Немецкие солдаты в нарушение конституции снова на Балканах, в Азии и Африке. Гиндукуш объявлен зоной немецких интересов.
От пацифистских заклинаний послевоенного времени почти ничего не осталось. И теперь не левые, так называемые антифашисты, а правые представляют политику национального самоограничения. Они извлекли из истории правильный урок. Только вот симпатий, как у немецких левых, так и у правых, к России и русским как не было так и не просматривается в ближайшем будущем. Причина тому в нашей великой победе, которую они нам не в силах простить. Отсюда и потоки нескрываемой ненависти, которые, вразрез с официальной линией благодарности за освобождение от фашизма, в адрес освободителей выливаются ежегодно в мае со страниц всех немецких СМИ.
В ход идет все: и неизменная фотография, на которой советский солдат пытается (скорее всего, безуспешно) отнять у дамы велосипед на улице немецкого городка, и фальсифицированные планы нападения СССР на Европу, позволяющие выдать агрессию за «превентивный удар», и каждый год увеличивающееся число изнасилованных немок. И хотя советская армия была многонациональна, а преступления солдат в отношении мирного населения сурово карались, пишут почему-то о зверствах именно русских солдат и только в правых изданиях встречаются редкие материалы о том, что зачастую западные союзники превосходили в жестокости советскую оккупационную власть.
Нам, русским, никогда не следует забывать, что мы – русские. Что мы разгромили множество великих завоевателей: и Гитлера, и Наполеона, и прочих шведов. Только бы наша власть, наконец-то, озаботилась бедственным положением собственных подданных, нищетой большей части населения, ползучей заменой русского населения мигрантами, бездорожьем, бесправием, безысходностью. Если фашистская Германия от полной разрухи в 1933 году к началу развязанной в 1939 году войны создала мощную армию, модернизировала промышленность, консолидировала нацию, то почему мы за 20 лет не сдвинулись с места, даже если СССР, как утверждают «эксперты», потерпел экономический крах?
Почему наша промышленность в руинах, а о модернизации только сотрясают воздух? Объяснит ли кто-нибудь, откуда на бедную Россию посыпались все эти олигархи, растащившие общенародное достояние? Может быть их «назначили», чтобы через них Россия выплачивала репарации за поражение в Третьей мировой войне? Так и объяснили бы это народу. В конце концов, если мы побеждены, то никуда не денешься, надо платить, и по законам оккупированной страны мы должны терпеть не только материальные, но и духовные страдания в виде фильмов, показывающих наших дедов садистами и насильниками. Тогда остается лишь надеяться, что нация найдет силы преодолеть поражение. Надежда, как известно, умирает последней.
Анна Кляйн
