В апрельском номере журнала «Газпром» на вопросы редакции ответил солдат удачи, сапер, писатель Олег Валецкий. Личность это почти легендарная. О.В. Валецкий родился в 1968 году в Одессе. В 1990-х в качестве добровольца участвовал в боевых действиях на территории бывшей Югославии. Работал в организациях, выполнявших задачи в области обеспечения безопасности и разминирования на Балканах, в Афганистане и в Ираке. Автор ряда книг, посвященных военно-исторической, военно-политической и военно-технической тематике. С его позволения мы решили перепечатать этот материал, поскольку журнал «Газпром» – корпоративный, не до каждого доходит. Тем более, там не получится пообщаться с автором. А на Переформате О.В. Валецкий с удовольствием ответит на ваши вопросы, если таковые возникнут.
— Олег Витальевич, как вы стали русским добровольцем в составе Войска Республики Сербской в Боснии и Герцеговине в 1993-1995 годах?
— До того как стать участником боевых действий на территории бывшей Югославии, я участвовал в движении по возрождению казачества и успел повоевать в 1992 году в составе Национальной гвардии Южной Осетии. Начавшийся процесс распада СССР привел к вооруженному конфликту осетин, пожелавших остаться с Россией, с новой грузинской властью, во главе которой тогда стоял Звиад Гамсахурдия. Сегодня очевидно, что этот чисто национально-территориальный, казалось бы, конфликт определенные силы пытались разыграть в своих интересах и направить против России. Их цель – разжечь очаг нестабильности на Кавказе и в Закавказье и поддерживать это пламя любыми доступными способами и средствами. Будь то межнациональная рознь, религиозные разногласия, территориальные претензии, политические склоки, экономические проблемы и т.д. Ярким подтверждением этого стала политика Грузии в период последующего правления Михаила Саакашвили, проводимая при активном и ни от кого даже не скрываемом участии так называемого мирового сообщества. Всем известно, чем всё это закончилось в 2008 году. Впрочем, неудачи на одном «фронте» заставляют всё те же «международные силы» перемещать свое внимание и активность на другие горячие точки. Так, сегодня центр «пожара» перекинулся из Сирии на Украину. А в начале 1990-х «фронт» переместился на Балканы.
Попал я на территорию бывшей Югославии, как и многие другие иностранные добровольцы, воевавшие на стороне сербов, не особо разбираясь в мировой политике. Задуматься о глобальных процессах меня заставило то, что я увидел там своими глазами. Все мы горели желанием совершить большое и, как нам казалось, благое дело – помочь в трудную минуту нашим славянским, православным братьям. А то, что всё это организовывалось через казачество, было дополнительным стимулом и придавало больше уверенности в себе. Собственно, о сербах я тогда знал совсем немного, если не сказать ничего. Но мне почему-то очень хорошо помнилась картина, на которой сербский герой Милош Обилич, причисленный Православной Церковью к лику святых, убивает султана османов Мурада I в битве на Косовом Поле в 1389 году.
— Что вы увидели тогда на Балканах, с чем столкнулись? Как вы сегодня оцениваете те события?
— Увидел я, к сожалению, совсем не то, чего ожидал. На Балканах шла гражданская война, я бы сказал – нового типа. Никаких диких банд четников, усташей и албанцев не было. Без всяких сомнений, всё было заранее подготовлено и хорошо организовано извне. «Международные круги» – назовем это так – контролировали все местные органы власти, практически полностью разложенные и коррумпированные к тому времени изнутри, естественно, не без активного участия заранее направленных на Балканы специалистов. Корысть и предательство дали возможность использовать государственный аппарат Социалистической Федеративной Республики Югославия (СФРЮ) для подготовки и реализации в регионе проекта управляемой гражданской войны всех против всех. Обычные же люди – прежде всего сербы, но, конечно, и не только они – оказались заложниками этой ситуации. Как, впрочем, и мы – русские добровольцы, поспешившие на помощь братьям-славянам. Обо всем этом я постарался максимально подробно рассказать в своих книгах «Волки Белые. Сербский дневник русского добровольца» и «Югославская война».
— Теперь вы жалеете, что отправились тогда на помощь братьям-славянам?
— Нисколько. Я многое увидел своими глазами, узнал то, о чем раньше мог только догадываться, а благодаря всему этому – многое понял. Это позволяет мне отчетливо видеть и осознавать не только то, что сейчас происходит на тех же Балканах, но и в других регионах мира. Помимо этого, я получил достаточно редкую и весьма востребованную специальность – сапер, по которой работаю и сегодня. Поэтому не вижу смысла на что-то жаловаться. Работа сапером дала мне замечательную возможность получать не только личный опыт, но и ценную информацию от своих коллег, также в большинстве своем бывших ветеранов различных штурмовых подразделений и отрядов специального назначения.
— Почему в 1999 году вы отправились воевать в Косово? Что вы там увидели? Как оцениваете нынешнюю ситуацию вокруг Косово и Метохии?
— Когда начались натовские бомбежки Сербии, я был в соседней Республике Сербской, в Боснии и Герцеговине. Тяжелое моральное и психологическое состояние сербского общества усугублялось полной беспомощностью и бездействием России. В такой ситуации я просто не мог поступить иначе, как отправиться в Косово. Хотя нужно заметить, что из всех саперов, работавших тогда за весьма солидную плату в международных организациях на территории Боснии и Герцеговины, в рядах Югославской Армии на этом фронте оказался лишь я один. Здесь также столкнулся совсем не с тем, чего ожидал. Я был убежден, что эта война спровоцирует взрыв патриотизма и объединит сербское общество, родит героев, сравнимых с теми, что когда-то вышли на Косово Поле, – Милошем Обиличем, Лазарем Хребеляновичем, Вуком Бранковичем и Влатко Вуковичем. Но ничего такого не произошло. И даже наоборот, я стал свидетелем планомерной «зачистки» сербского общества от тех, кто в войне 1991-1995 годов рисковал ради него всем. Тем не менее я считаю, что лично для меня было большой удачей побывать тогда в Косово и оказаться в рядах тех, кто воевал на стороне Сербии.
Здесь сербская армия имела огромное превосходство перед боевиками Армии освобождения Косово (АОК), но руководство страны больше внимания уделяло удержанию своей власти, чем решению косовских проблем. В результате момент был упущен, а затем, по уже опробованному в Боснии и Герцеговине сценарию, когда Запад просто обманул сербов, руки у сербской армии оказались связаны. Любое наступление сразу же останавливалось очередным перемирием. Время работало против сербов, силы которых стали слабеть. А потом им вообще пришлось покинуть Косово и Метохию. Благодаря «миротворцам» боевики АОК трансформировались в легальную политическую силу и получили контроль над органами власти края. После ухода сербской армии и полиции по Косово прокатилась волна террора против сербского населения – были убийства и исчезновения людей. На преступления АОК миротворческий контингент не обращал никакого внимания. И по вполне понятным причинам: это позволило «международным кругам» взять под контроль всю экономику Косово и Метохии.
Например, горнодобывающий комбинат «Трепча», обладающий значительными запасами цветных металлов и каменного угля, а также ТЭС в Обиличе, снабжаемую этим углем. Кстати, до войны эта электростанция была одним из главных источников электроэнергии для Сербии. Она вместе с ТЭС в Обреноваце и ГЭС «Джердап» входила в государственную компанию Elektroprivreda Srbije. В 1996 году с ней вела переговоры British Power о возможности приватизации. Однако власти Сербии отдавали предпочтение немецким компаниям и, в частности, энергетической группе RWE. Поэтому весьма показательно, что с уходом сербской армии из Косово управлять ТЭС в Обиличе, как бы случайно оказавшейся в британском секторе KFOR (Kosovo Force – международные силы под руководством НАТО, ответственные за обеспечение стабильности в Косово), стали именно британцы. Очень удачно для «миротворцев» получилось и с заводами «Балканел» и «Застава-Ивеко», плотно сотрудничавшими до войны с немецкими и итальянскими компаниями. Теперь они оказались в германском и итальянском секторах KFOR соответственно. Важно отметить, что все сколь-либо крупные и чего-то стоившие фабрики и заводы в Косово и Метохии попали под контроль UNMIK (Миссия Организации Объединенных Наций по делам временной администрации в Косово), которая совместно с албанскими властями организовала их «эффективную и справедливую» приватизацию.
Если же говорить о нынешней ситуации, то благодаря псевдомиротворческой политике «мирового сообщества» Косово по сути превратилось в плацдарм, с которого определенные силы в исламском мире могут начать войну против Сербии, затем – и всего Балканского региона, а впоследствии и против Европы.
— В 2001 году вы оказались в Македонии. Почему? И что там происходило?
— В этой стране я находился в качестве инструктора при силах специального назначения МВД Македонии. Тогда с территории Косово, формально находившейся под контролем международных сил безопасности KFOR, была осуществлена прямая вооруженная агрессия албанцев против соседней Македонии. Большую часть населения страны составляют болгары и сербы, но около четверти жителей – албанцы. С началом войны в Косово и Метохии Македония превратилась в тыловую базу АОК. Когда же «международное сообщество» заставило сербов прекратить боевые действия против косовских албанцев, АОК перешла в масштабное наступление на Македонию. Армия этой страны легко бы справилась с албанскими сепаратистами, если бы не «миротворцы». В результате АОК не только вышла из-под удара македонских войск, но и получила возможность легализоваться, создать албанскую партию, войти во властные структуры и взять под свой контроль часть территории Македонии.
— Как вы думаете, почему военно-политическая верхушка Югославии предала свою страну? Неужели никто не думал, к чему всё это может привести?
— Я бы не стал говорить о предательстве в том смысле, который вы, по-видимому, вкладываете в это слово. Потому что под патриотизмом на Балканах, как правило, подразумевается преданность своему народу, а не всем людям, населяющим Югославию. Еще при Тито Югославия находилась под мощным влиянием Великобритании, имевшей многовековой опыт управления колониями и применявшей здесь все проверенные технологии, доказавшие свою эффективность. В силу этого политика страны определялась местной элитой, состоящей благодаря родовой структуре общества из достаточно странной смеси представителей партийной номенклатуры, полиции, органов правосудия, спецслужб, бизнесменов и криминальных элементов. При этом элита воспринимала себя хозяином государства. Если же говорить о Тито, он не ошибался, как многие считают, а действовал вполне осознанно и планомерно в интересах «международного сообщества», которое в том случае представляли британские и американские спецслужбы. Таким образом, югославский конфликт был намеренно создан этим сообществом, превратившимся в самостоятельный фактор, который определял политику прежде суверенных государств. Это последствие глобализации, когда развитие науки, техники и общественных процессов приводит к установлению надгосударственных связей, а затем и политико-финансовых структур, которые требуют устранения всех, кто им хоть как-то противостоит. Координирующую роль в этом глобальном процессе в настоящее время играют США. В книге «Югославская война» я как раз и описываю, каким образом «международное сообщество» может подготовить такую же войну в любой стране мира.
Между тем, возвращаясь к вашему вопросу, подчеркну: к чести сербов как объединяющей нации в бывшей Югославии нужно заметить, что, в отличие от русских, они не согласились с расчленением страны и разделением своего народа. За что и поплатились. Было бы странно ожидать, что они в полном одиночестве и изоляции выиграют войну, в которой против них выступили не только хорваты, мусульмане и албанцы, но и НАТО при всесторонней поддержке Совета Безопасности ООН.
— Вы говорите, что США играют первую скрипку в процессе насильственной глобализации мира и устранения противников этой идеологии. Как проводится эта политика?
— В результате кардинальных изменений политики на глобальном уровне в 1990-е годы США заняли место главной вооруженной силы мира. По этой причине Устав американской армии изменился в направлении колониальной войны, в которой пространством битвы считается вся территория нашей планеты и все сферы жизнедеятельности. Уставом было закреплено проведение миротворческих операций. Американское командование определило своим корпусам соответствующие театры боевых действий, или, как ныне говорится, миротворчества. Так, ее Пятый корпус получил Европу, Третий корпус – Азию и Африку, а Первый корпус – Тихоокеанский регион. В то же время в Устав были внесены положения о многонациональных силах, которые, естественно, при американском командовании будут выполнять тактические задачи, но в стратегических целях. Главной опасностью новым Уставом была провозглашена долговременная партизанская война.
Югославия 1990-х годов стала полигоном для апробации новой военной стратегии Соединенных Штатов, которая отличалась от прежних тем, что создавалась уже не ради представления и реализации интересов одного государства, а всего так называемого мирового сообщества, базирующегося на институтах НАТО, ЕС, ОБСЕ и ООН. В 1999 году на Балканах был опробован переход от доктрины воздушно-наземного сражения, закрепленной уставом Сухопутных войск США FM 100, к доктрине воздействия на противника с расстояния управляемыми системами оружия, а также методами политико-пропагандистского воздействия на руководство и население противоборствующей стороны. Подобная стратегия была ориентирована на создание компактных вооруженных сил, оснащенных современными системами управляемого оружия, средствами разведки и радиоэлектронной борьбы, а затем в июне 2001 года закреплена в стратегической доктрине FM-1 «The Army», а также в уставе боевых действий FM-5 «Operations». Такие вооруженные силы могут без долгой подготовки самостоятельно переходить к боевым действиям в любой точке планеты при помощи местных союзников. При этом нет необходимости проведения традиционных мероприятий перевода жизнедеятельности страны на военное положение.
— Под политико-пропагандистским воздействием нужно понимать информационные войны, которые «мировое сообщество» ведет против властей и населения стран, попадающих в жернова насильственной глобализации?
— Безусловно. Это неотъемлемая часть реализуемой США стратегии. Манипулирующие фактами средства массовой информации сегодня являются такими же участниками боевых действий, как и пилоты самолетов AWACS (Авиационная система раннего предупреждения и управления). И те и другие никого сами не убивают, а часто даже и не пересекают границ стран, в которых при их непосредственной поддержке и активном участии ведутся боевые действия. Например, во время югославских войн Запад вел мощную пропагандистскую кампанию, представлявшую население региона «дикими балканцами», варварами, которые режут друг друга почем зря, прикрывая тем самым истинную причину всех этих конфликтов – продуманный и планомерный развал Югославии в интересах «мирового сообщества».
Еще один типичный пример – события 1995 года в Сребренице, городе, расположенном на территории Республики Сербской в составе Боснии и Герцеговины. Эти события «международное сообщество» скрывает до сих пор, а длящееся уже много лет расследование не дает никаких результатов. Все сербские солдаты и офицеры, участвовавшие в той операции, были обвинены в расстрелах мирного мусульманского населения, хотя в большинстве своем они и понятия не имели, что происходило с пленными и гражданским населением.
Это не только нанесло огромный ущерб имиджу сербов и настроило против них общественное мнение, но и способствовало озлоблению мусульманского населения. В то же время те, кто действительно организовывал и совершал эти преступления, почему-то обойдены вниманием западных спецслужб, под полным контролем которых сегодня находится Босния и Герцеговина, а также Сербия. Более того, становится всё более очевидным, что именно эти спецслужбы и были реальными организаторами тех расстрелов. Еще более парадоксально, что в Сербии эту тему стараются всеми силами замять, а параллельно с этим уже сербские спецслужбы, теперь подконтрольные «международным», проводят розыск и аресты бывших сербских военных, голословно обвиненных в этих расстрелах Международным трибуналом в Гааге и судами по военным преступлениям Сербии и Боснии. Все это выглядит не как ошибка или какая-то случайность, а как целенаправленная политика. В этом контексте здесь очень к месту будет заметить, что, например, в Македонии представительство Международного гаагского трибунала было зарегистрировано весной 2001 года. То есть в самом начале боевых действий, до совершения каких бы то ни было военных преступлений. Разве это не странно?
Осознанно замалчиваются и эксперименты США по применению на территории бывшей Югославии боеприпасов с обедненным ураном. В ходе боевых действий наибольшую опасность для сербской бронетехники представляли американские штурмовики А-10 Thanderbolt-2. Этот самолет был создан для применения семиствольной 30-миллиметровой автоматической пушки GAU-8A Avenger. Она действует по так называемой gatling-системе с вращением блока стволов и поочередной подачей боеприпасов. Основной боекомплект этой пушки составляют 275-граммовые бронебойные снаряды PGU-14B (30х173 мм), созданные компанией Primex Technоlogy. Главное их отличие от всех других боеприпасов заключается в использовании сердечника из дешевого обедненного урана с плотностью 19,05 г на 1 куб. см. Это дает возможность штурмовикам А-10 поражать цели с высоты до 2 тыс. м и тем самым пробивать литую броню толщиной до 90 мм, что обеспечивает поражение большинства современных танков. Последствия применения таких снарядов на экологию и здоровье человека широкой общественности до сих пор неизвестны. Дело в том, что территория, на которой они были применены в Косово и Метохии, находится под контролем международных сил KFOR и албанских властей. В Боснии и Герцеговине эти же боеприпасы применялись в районе Хаджича, но затем сербы были выселены с этой территории и она передана под контроль мусульман.
— Что вы думаете по поводу «народного бунта» на Украине? Это всё та же стратегия «мирового сообщества» в действии?
— Украина – самый типичный пример того, как под предлогом защиты прав человека – а это любимый козырь дипломатии США в любых ситуациях – расшатывается система безопасности страны. И не нужно быть большим специалистом, чтобы понять: сегодня ее толкают к такой же войне, какая была в Югославии. Украина – искусственное государственное образование. Если просто посмотреть на карту Российской империи, то станет очевидно, что земли Восточной и Южной Украины осваивались не Галицией, чьи жители находились под властью Вены, а Россией. В Гражданскую войну здесь была одна из основных мобилизационных баз белых армий. И то, что Югу и Востоку Украины пытаются насильственно навязать власть политиков, чьи сторонники находятся главным образом на Западе и в Центре страны, – это прямой путь к страшным конфликтам.
Каждая война на Украине всегда сопровождалась боевыми действиями между различными группами населения. Это неудивительно, учитывая, что именно здесь проходит граница между католичеством и православием. Впрочем, если обратиться к истории, то скорее всего основным центром будущих боевых действий станет именно Западная Украина, где еще свежа память о прежних конфликтах. Безвластие уже привело к появлению в этом регионе множества вооруженных отрядов, и рано или поздно эти группировки начнут выяснять между собой отношения вооруженным путем. Велики различия между Галицией и Волынью, тогда как Закарпатье и Буковина вообще выделяются на общем фоне – хотя бы сильной православной церковью и наличием достаточно сильных национальных меньшинств. Помимо этого, в Карпатах до сих пор сохранены три старых «карпаторусских» племени – лемки, бойки и гуцулы, причем в среде гуцулов возникло движение (которое легко может превратиться в политическое) за придание гуцульскому наречию статуса языка. Галичане не желают идти на компромисс с кем бы то ни было, и любое действие вызывает у них ответную реакцию.
— Что вы думаете по поводу международных конфликтов вокруг Ирана, Ирака, Афганистана, Египта, Сирии, Ливии?
— Иран – очередная внешняя угроза, выдуманная США, возможно, с прицелом на будущее. В других названных вами странах сознательно раскручивается маховик салафизма, что рано или поздно приведет к большой войне, которая может перекинуться и на Европу.
— Вы часто говорите об угрозе для Европы исламского экстремизма, который укрепляется на Балканах. В чем конкретно вы видите опасность?
— На Балканах идет активный процесс реформирования вооруженных сил под бдительным присмотром НАТО. Число военнослужащих и количество вооружений в сербской армии кардинально сокращено, в ней сегодня служит всего 30 тыс. человек. Армия Болгарии в еще более плачевном состоянии. Положение румынских вооруженных сил лишь немногим лучше болгарских. В Хорватии армия лучше оснащена, но ее численность значительно меньше сербской. А вооруженные силы Черногории, Боснии и Македонии намного слабее, чем в этих странах. Между тем из-за своеобразной политики «мирового сообщества» в регионе активно развиваются ваххабитские настроения. Напомню, что впервые ваххабиты появились в 1993 году на территории Боснии в зоне британского контингента миротворческих войск. Теперь они присутствуют уже в Косово и Метохии, откуда ваххабизм успешно экспортируется в Албанию, а также в Македонию. Есть «очаги» в Сербии и Черногории. И всё это было бы не так страшно, если бы не Турция, армия которой является сегодня одной из самых многочисленных и мощных не только в регионе, но и в Европе. В ней служит свыше 600 тыс. человек, не говоря уже о большом резерве и вооруженных формированиях жандармерии. С учетом роста ваххабитского движения в самой Турции и во всем Балканском регионе такое соотношение сил не может не настораживать.
ЧВК
— Вы работали в международных частных военных компаниях (ЧВК) на Балканах, в Ираке и Афганистане. Какую роль они сегодня играют в вооруженных конфликтах, возникающих в различных частях мира, и насколько могут быть актуальны для России?
— Появление ЧВК – также последствие глобализации мировой экономики. Их использование в массовом порядке началось после оккупации Афганистана и Ирака соответственно в 2001 и 2003 годах. Нужно понимать, что англосаксонская модель армии сильно отличается от европейской. Так, американская армия, по сути, представляет собой большую корпорацию, которая использует подрядчиков – как государственных, так и частных. В силу этого те сферы деятельности, которые в Европе традиционно находятся в ведении министерств и ведомств, а то и родов войск, в армии США переданы ЧВК. Последние занимаются в основном подготовкой и тренировкой персонала (армии, полиции, спецвойск), транспортными перевозками (в том числе авиационными), охраной объектов и людей, разминированием. В результате ЧВК де-факто и де-юре являются составной частью операций американской армии по целому ряду положений. Хотя к собственно ведению боевых действий отношение имеют далеко не все из них. И, как показывает практика, полностью заменить армию или спецслужбы ЧВК пока не могут. Между тем постепенно они становятся всё более самостоятельным фактором в американской политике. И зачастую военную стратегию в отдельных регионах мира определяют при помощи ЧВК владельцы транснациональных корпораций. Частные военные компании принимали участие во всех последних войнах и вооруженных конфликтах по контрактам с правительственными ведомствами США и Великобритании, управлениями американских вооруженных сил, структурами ООН и Всемирной организации здравоохранения, правительствами стран – участниц военных конфликтов, а также с западными коммерческими компаниями и даже частными лицами.
Что касается перспектив формирования ЧВК в России, пока я отношусь к этому скептически. В том же Ираке российские компании обслуживаются британскими ЧВК. Российские компании, такие как «Газпром», по моему мнению, не должны подменять собой функции МИДа или Генштаба. Другое дело, что любые организации, в том числе и «Газпром», действующие за границей в странах с нестабильной политической обстановкой, нуждаются в структурах, обеспечивающих их безопасность. Такие структуры могут даже самостоятельно действовать в зонах интересов российских компаний до появления и после прихода «заказчика». Но ЧВК эти должны быть только российскими, и работать в них должны преимущество граждане Российской Федерации.
— Почему вы решили заняться публицистикой и начали писать книги?
— Первый мой опыт – в 1996 году – был случаен. Как-то редактор московского журнала «Солдат удачи» Сергей Панасенко попросил меня написать что-нибудь о войне в Боснии. Я подготовил материал «Русские в Сербии» – о боевом пути нашего подразделения «интервентного взвода» русских добровольцев, действовавшего в составе Третьего пехотного батальона Первой сараевской бригады Сараевско-Романийского корпуса Армии Республики Сербской. Позже я написал для того же журнала статью «Записки сапера из Боснии и Герцеговины (опыт работы в американской компании Ronco в 1996-97 годах)». После войны в Косово я продолжил сотрудничество с этим журналом. То, с чем мне пришлось столкнуться на своем боевом, да и просто жизненном пути, побудило меня заняться более глубоким осмыслением характера войны в бывшей Югославии и послевоенных проблем Балкан. А ведь мне было что рассказать. Затем я обратился и к другим, не менее интересным темам.
— Каковы ваши творческие планы на будущее?
— Не хотелось бы опережать события. Всему свое время. Впрочем, могу сказать, что существуют планы экранизации моей книги «Белые волки». Пока мы занимаемся поиском финансирования для этого проекта.
© Беседу вел Денис Кириллов
