Один из этих двух боевых офицеров и поныне считается героем не только в Германии, но и практически во всём мире. К другому можно применить слегка ироничную формулировку «широко известен в узких кругах», а уж в нашей стране позабыт тем паче, хотя его образ в своё время даже был запечатлён в одном из эпизодов киноэпопеи «Освобождение». Ларчик открывается просто – первый, Клаус Шенк фон Штауффенберг, стал центральным действующим лицом антигитлеровского заговора 20 июля 1944 и после его провала был казнён, успев крикнуть за миг до смерти: «Да здравствует священная Германия!». Второй, Отто-Эрнст Ремер, принял самое деятельное участие в подавлении отголосков путча в Берлине, за что, минуя подполковничий чин, был произведён в полковники, а ближе к концу войны и в генерал-майоры.
Что общего между этими двумя людьми, оказавшимися по разные стороны баррикад в одном из самых драматичных эпизодов Второй мировой войны, и без того столь изобиловавшей драмами и трагедиями, что хватило бы на всю предыдущую и последующую историю человечества? Одной из точек пересечения, как ни странно, является отношение к нашей стране.
Основная часть заговорщиков 20 июля была ориентирована на сепаратный мир с западными державами и продолжение борьбы на Восточном фронте. Но только не Штауффенберг! Этот доблестный и мужественный человек, потерявший в 1943 году в Северной Африке руку и глаз, считал единственным правильным решением мирное урегулирование с участием как Запада, так и СССР. Именно нашу страну он видел стратегическим партнёром послевоенной Германии. Более того, он лелеял идею, которая с высоты прошедшего времени кажется довольно наивной.
Чаяния Штауффенберга заключались в том, что после свержения Гитлера советский народ, вдохновленный этим примером, низложит Сталина, после чего Москва и Берлин заключат союз. В итоге грандиозный план сорвался ещё на первом этапе реализации.
Что же Ремер? Он уже много позже высказывал весьма схожие взгляды, основанные, правда, на более реалистичном фундаменте. В конце 80-х, когда СССР ещё худо-бедно, но здравствовал, а Германию разделяла шедшая по Эльбе граница между осси и веси, в прессе вышло одно интервью с Ремером. Отвечая на вопрос корреспондента о возможности германо-советского сотрудничества, он высказал мнение, что немцы должны выйти из союза НАТО, стать независимыми в военном отношении и создать зону, свободную от ядерного оружия. Естественно, речь зашла о необходимости взаимопонимания с русскими. Ремер считал, что союз может строиться на закупках сырья и на базе множества совместных проектов.
Мог ли такой союз снова окончиться войной, как накануне 41-го? Ремер начисто отвергал такую возможность. Он сказал, в частности, что беседовал с советским послом Валентином Фалиным; встречался с ним в Бонне, и с пресс-секретарем в Кельне. Общение было свободным и даже обещало вызвать взаимопонимание. Но с СССР вёл переговоры официальный Бонн, ориентированный на США и НАТО.
Отметил Ремер и роль Бисмарка. В заслугу последнему было поставлено то, что железный канцлер проводил политику, ориентированную на Восток. В результате его договора с Россией немцы получили почти полвека мирной истории.
Не знаю как вам, а мне примеры Ремера и Штауффенберга, при всей несхожести между ними, говорят об одном: есть вещи, очевидные как 2х2=4, являющиеся точкой соприкосновения даже непримиримых оппонентов.
Необходимость дружбы между Россией и Германией – из числа подобных аксиом. И чем крепче и многогранней эта дружба, тем призрачней вероятность, что честные и искренне любящие своё Отечество люди в Европе и во всём мире будут оказываться по разные стороны баррикад.
Станислав Смагин
Перейти к авторской колонке
