«Согласно Путеводителю для путешествующих по Галактике, сверхразумная раса существ создала компьютер Deep Thought — второй по производительности за всё существование времени и Вселенной, — чтобы найти Окончательный Ответ на величайший вопрос Жизни, Вселенной и Всего Такого. После семи с половиной миллионов лет вычислений, Deep Thought выдал ответ: «Сорок два». Реакция была такой:
— Сорок два! — взвизгнул Лунккуоол. — И это всё, что ты можешь сказать после семи с половиной миллионов лет работы?
— Я всё очень тщательно проверил, — сказал компьютер, — и со всей определённостью заявляю, что это и есть ответ. Мне кажется, если уж быть с вами абсолютно честным, то всё дело в том, что вы сами не знали, в чём вопрос.
— Но это же великий вопрос! Окончательный вопрос жизни, Вселенной и всего такого! — почти завыл Лунккуоол.
— Да, — сказал компьютер голосом страдальца, просвещающего круглого дурака. — И что же это за вопрос?»
Так в своей книге «Путеводитель для путешествующих автостопом по Галактике» английский писатель Дуглас Адамс иронично изобразил тысячелетние метания человечества в поисках ясной и непротиворечивой формулы собственного существования. В самом деле, как найти её, если каждая эпоха несёт с собой новые условия, правила, рамки, особенности, объективно малоуместные в предыдущие или последующие века?
Даже самый умный и образованный житель Древний Греции не понял бы предназначение айфона, наш же современник поймёт устройство астролябии, но пользоваться ей не будет — зачем, если есть куда более совершенные приборы? Феодализм был прогрессивной формацией по сравнению с первобытнообщинным строем, но отсталой — с точки зрения капитализма. Человечество в годы Первой и особенно Второй мировых войн ужаснулось степени их кровавости и ожесточения, но вряд ли подобный характер противостояния удивил бы кого-то в средние века — с поправкой, разумеется, на масштабы и уровень развития вооружений. Но и в XV, и в ХХ веке войны заканчивались, раны заживали — и мир шёл дальше, развиваясь и приобретая всё новые и новые краски. И даже появление страшной, годами довлеющей угрозы — ядерного Апокалипсиса — не сломало людей, а скорее, сделало их мудрее и ответственнее.
XXI же век с каждым днём всё более наглядно демонстрирует, что даже атомная бомба по степени разрушительности уступает ползучему, не всегда заметному на коротком промежутке времени Апокалипсису душ и сердец, логическим концом которого станет Страшный Суд. И понимание, против чего этот Апокалипсис направлен в первую очередь, позволяет нам вполне научным методом «от противного» найти «Окончательный Ответ на величайший вопрос Жизни, Вселенной и Всего Такого».
Бог. Нередко люди, не желая впрямую называть свою систему взглядов верой в Бога, оперирует такими понятиями, как «Вселенская Гармония» и «Высшая Справедливость». Лично я с пониманием отношусь к подобным формулировкам, хотя сам, как православный христианин, предпочитаю бóльшую определенность . Как бы это не называть — в итоге всё равно выходит убеждённость в сакральном характере Десяти Заповедей и существовании чего-то, хоть чуть-чуть, но выходящего за рамки нашего понимания. И неслучайно весьма частыми являются случаи, когда люди в своей сознательной жизни проходили путь от простой веры в Справедливость – к истинной вере в Бога. Так, замечательный писатель Владимир Тендряков, убеждённый гуманист-атеист (одна повесть «Чудотворная» чего стоит) в самом конце своей жизни написал роман «Покушение на миражи», первоначально названный «Евангелие от ЭВМ», — о двух программистах, решивших построить схему истории без присутствия в ней Иисуса Христа и в итоге полумистическим образом убедившихся в невозможности подобной модели.
Существенным и, мягко говоря, отнюдь не однозначным образом повлияло на христианский мир появление протестантизма — этой религии прагматизма, догмата угодности Богу успеха и деловой хватки (пелевинский «успешный Господь для успешных господ» в этом плане абсолютно не стёб, а реальная квинтэссенция протестантского мировоззрения), воспроизводящего, пусть и косвенно, но неизбежно, социальное расслоение и напряжённость. Но это всё-таки была ещё Вера, пусть и изрядно мутировавшая под влиянием модерна. Ныне же главной религией становится Безверие, не научный атеизм, а тупое безверие, отрицание любых моральных принципов и ограничений. Бог умер, а жизнь заканчивается после того, как навсегда закрываются веки — значит, на своём коротком веку можно ни на что не оглядываться и не перед чем не останавливаться. На вопрос «нормально ли это?» любой адекватный человек скажет «нет!», а значит — он имеет Бога в своём сердце, пусть даже в самой его глубине.
Родина. Один из большевистских деятелей как-то желчно заметил: «патриотизм — чувство биологическое, присущее даже кошке». Что ж, с этим сложно поспорить, если понимать «биологическое» как «неотменимо присущее человеческой природе». Любовь к родной земле, к людям, внешне похожим на тебя и живущим теми же ценностями, преклонение перед подвигами предков — это вещи абсолютно естественные, изначальные, появившиеся задолго до формальных границ и наций. Псевдознатоки, рядящиеся в одежды проповедников Божьего слова, а на деле прямо враждебные ему, постоянно отсылают нас к словам Нового Завета «во Христе нет ни эллина, ни иудея», пытаясь представить их в качестве Божьего требования отказаться от патриотизма и приобщиться к идее «человека мира» — космополитизму.
Очевидно, что это ложь. Эллин и иудей в этой фразе предстают субъектами, равными перед Богом, но неодинаковыми друг по сравнению с другом: эллин это эллин, а иудей это иудей. Все люди разные на Земле, но не на небесах — чего уж проще? В противном случае можно договориться до совсем уж абсурдных и бредовых вещей — дескать, религия уделяет особое внимание любви к членам своей семьи, но почему ты должен любить своих родителей и детей больше, чем других людей — это же шовинизм! Смешно? Это смех сквозь слёзы, так как подобная философия уже стала объективной реальностью…
Любовь. Говоря о любви, я, конечно, имею в виду не плотское влечение, а уникальное, непостижимое явление, описанное в Священном Писании словами: «И сказал: посему оставит человек отца и мать и прилепится к жене своей, и будут два одною плотью, так что они уже не двое, но одна плоть. Итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает». Любовь затем воспроизводится в семейных отношениях, в отношениях между родителями и детьми, в общих неразрывных ценностях и интересах. Эта сфера тоже оказалась затронута деструктивным влиянием модерна — в семью, как и в экономику, решили привнести модель «государство — ночной сторож». Столь восхищающая многих наших либералов западная практика жалоб подростков в правоохранительные органы на не дающих вволю поиграть на компьютере или поесть в Макдональдсе родителей — именно оттуда.
Семья всё больше и больше стала превращаться из священного в договорно-правовой институт. Но и эти своеобразные отношения всё ещё лежат в пределах добра и зла. Сейчас же, когда содомию пытаются представить «естественным вариантом сексуального поведения», когда США объявляет защиту геев и лесбиянок во всех странах мира приоритетным направлением своей внешней политики, когда в Европе продвигают законопроекты о замене слов «мать» и «отец» бесполым «родитель» и открывают детские сады, где девочки ходят в штанах, а мальчики в платьях, — мы всё более остро осознаем ценность настоящей Любви, той, что от Бога, а не от антихриста.
Таким образом, мы установили три базовые, неразрывно связанные друг с другом ценности, попрание которых приводило мир к самым страшным бедствиям за всю историю. Бог, Родина, Любовь — вот «Окончательный Ответ на величайший вопрос Жизни, Вселенной и Всего Такого». Именно эти слова когда-нибудь найдут наши далёкие потомки запечатленными на руинах нашей цивилизации. Хочется верить, что и они, потомки, будут носить в своём сердце светлое триединство — но для этого нам надо ни на секунду не забывать о нём здесь и сейчас.
Станислав Смагин
Перейти к авторской колонке