По поводу коррупции не высказывался только ленивый. Причем всегда с обличительным пафосом. Остается только удивляться, почему на этом фронте – без перемен. Коррупция по-прежнему цветет пышным цветом. Не наблюдается даже высших производных в направлении её сокращения, хотя в защиту коррупции, вроде бы, публично никто не высказывается.
В целом, не покидает ощущение недоговоренности. Почему вектор обличительного пафоса направлен – уже в который раз! – лишь в сторону чиновников? Ведь чтобы кто-то «взял» нужно, чтобы кто-то согласился «дать». И разумно бы выяснить, зачем этот «кто-то» раз за разом делает подношения? Значит, это «кому-то» выгодно. Из значимых российских общественных деятелей на это обстоятельство обратил внимание в нескольких телеэфирах Генри Маркович Резник.
Опасность коррупции – в огромных теневых оборотах, которые давят на экономику, разрушают ее баланс, провоцируют инфляцию, дезориентируют мотивацию добросовестных участников рынка. О прямом влиянии неэквивалентной концентрации денег у хозяйствующих субъектов на воспроизводство инфляции я написал . Но ведь несравнимо большие теневые обороты генерируются в сферах бизнеса, никак не определяемых чиновниками. Не чиновники же строят схемы увода от налогов, участвуют в сговоре при формировании завышенных цен на строительство и энергоносители, незаконно выводят средства за рубеж и т.д. Ведь масштабы проблем в экономике и дезорганизации правовой системы от упомянутых теневых оборотов в бизнесе существенно больше, чем от пресловутых чиновничьих откатов. Почему же об этой части проблем всегда говорят как-то вскользь?
Вышеизложенный пассаж никоим образом не призван оправдать недобросовестных чиновников. С ними все ясно. Но, приступая к решению проблемы, совершенно необходимо видеть наиболее масштабную причину во всей ее полноте. Иначе попытки устранить частности будут похожи на судорожное вытирание брызг салфеткой на палубе под суровым взглядом капитана, когда в трюме зияет пробоина. И при этом еще удивляться: чего это корабль неумолимо кренится, когда палуба идеально суха?
Среди миллионной армии чиновников анекдотические фигуры, которые, подобно Паниковскому, с параноидальным блеском в глазах хватают посетителей с криком: «Дай миллион!» встречаются единицами. Они легко изобличаются и исторгаются из чиновничьей среды. Тем более, для чиновничества существуют жесткие законодательные регламенты, равно как и законодательно установленная и поддерживаемая прокуратурой ответственность за нарушение этих регламентов. Только всем, кто обращается к любому из чиновников, достаточно в своих заявлениях, нуждах, проектах тоже соблюдать требования законов, ГОСТов, СНиПов, СаНПиНов. Тогда можно не упрашивать чиновника посредством подношений исполнить свои незаконные капризы, а потребовать в установленный срок удовлетворения своих законных запросов с помощью той же прокуратуры.
Де-факто картина противоположная: по коридорам власти вереницами бродит недобросовестная часть предпринимателей и настойчиво ищет каналы: как бы и с кем поделиться своими шальными деньгами. И это не филантропия или мазохизм. Это условие их существования. Поскольку деньги они готовы (именно так: не вынуждены, а настойчиво стремятся) заплатить за предоставление им возможности не исполнять законы, нормативы, ГОСТы и ТУ. Потому что исполнение всех этих нормативов требует значительных инвестиций, и им дешевле «отстегнуть» чиновнику, чем соблюдать противопожарные разрывы при привязке зданий для строительства, чем закладывать балки требуемого сечения, чем закупать доброкачественные, негорючие и нетоксичные материалы, чем соблюдать санитарные нормы при производстве продуктов питания, чем… (и так до бесконечности). Соответственно, неисполнение этих норм является источником сверхприбылей, с которых снова появляется возможность без натуги оплатить «ослабление зрения» недобросовестному мытарю. И так по кругу. А мы все удивляемся: чего это плотины рушатся, клубы горят и люди травятся.
Кроме того, следует иметь в виду, что отношения, по экономической сути аналогичные коррупции, сложились уже и внутри предпринимательского сообщества. Существуют устойчивые схемы взаимодействия между предпринимателями, позволяющие системно уклоняться от требований законодательства, формально не нарушая его. Схемы «бронзовых» сделок отточены до совершенства и стали нормой обычаев делового оборота.
Предприниматели и не собираются конкурировать между собою, сколь бы настойчиво законодательство не принуждало их увеличивать количество хозяйствующих субъектов на каких-либо рынках. Они уже давно отработали схемы раздела рынков по продуктовому или территориальному принципам, которые не «ловятся» антимонопольным законодательством. Федеральный закон 94-ФЗ пробуксовывает почти повсеместно, даже при скрупулезном соблюдении его процессуальных норм. Участники рынка уже в открытую расплачиваются друг с другом чуть ли не в приемных организаторов «аукционов», на которых после первого же шага почему-то остается только один участник. Так что недалеко время, когда предприниматели вообще ничего не будут платить чиновникам. Они достигнут желаемого результата путем соглашений между собою. А результат этот: распиливание бюджетных средств по максимальным ценам и тотальное уклонение от налогов (т.е., в конце концов – опять ничем не обеспеченные сверхприбыли) строго в пределах законодательных процедур.
В одном американском аналитическом обзоре о мафии с горечью отмечалось: до тех пор, пока у бизнеса будет сохраняться возможность бесконтрольной концентрации денег, эти шальные деньги будут неистребимым источником коррупции. Справиться с ней будет невозможно даже теоретически. И такая возможность в нашей стране по причине прорех (или осмысленно составленных зацепок) в законодательстве продолжает оставаться. И как следствие – строго в соответствии с законами рынка – продолжает воспроизводиться источник коррупции. Все определяет платежеспособный спрос. Спрос владельцев свободных денег на «закрытие глаз» со стороны фискальных и контролирующих органов на, скажем так, «непунктуальное исполнение» недобросовестной частью предпринимателей действующих финансовых и технических норм. А он формируется наличием избыточных неучтенных денег. И еще неуемным желанием количество этих денег безгранично и быстро увеличивать.
Следует ясно осознавать, что при точном соблюдении технических и финансовых норм многие (если не большинство) хозяйствующие субъекты в России просто не выживут. Поэтому практически нет заявлений от предпринимателей в правоохранительные органы о коррупции. Они же не больные. На кого жаловаться – на себя? Только, – ради Бога! – не надо стенать, что «по закону невозможно вести бизнес». Российские нормативные акты, – и технические, и финансовые, – ничуть не строже, чем в развитых странах, где подобные же законы нисколько не мешают тамошним бизнесменам успешно вести свое дело. На экономических порталах уже было несколько публикаций, в которых это показано сухо на цифрах.
Таким образом, пока что у хозяйствующих субъектов в России сохраняются ничем не обеспеченные деньги и сохраняется возможность эти деньги преумножать без создания эквивалентного количества материальных или интеллектуальных благ. Это очень многих устраивает и в чиновничестве, и – самое главное – в бизнесе. А такая ситуация приводит и к инфляции, и к «схлопыванию» рынка в физических объемах. Поэтому без принятия комплексных законодательных и организационных мер (для начала – явственного выражения политической воли) по исключению «законных» способов неэквивалентно завышенной концентрации денег у хозяйствующих субъектов говорить о развитии России в принципе бессмысленно.
Вообще, меры по рациональному урегулированию распределения валового внутреннего продукта известны и широко применяются во многих успешных странах. Они вовсе не предполагают «отнимания» или изъятия собственности. Это меры именно регулирования, но в то же время жесткого контроля исполнения принятых мер по обеспечению благоприятного децильного коэффициента всей мощью государственной машины.
В частности, в числе этих мер можно рассматривать:
1. Установление основного способа взимания налогов по принципу налога на вмененный доход, рассчитанного на основе экономически обоснованных нормативов. Чтобы в принципе исключить фокусы, когда успешное предприятие за счет схем «налогового планирования» показывает в течение многих лет практически нулевую рентабельность и таким образом «весьма скромно» участвует в формировании доходной части государственного и муниципального бюджета. При формировании ставок налога учет расходов на аутсорсинг и всевозможные посреднические услуги устанавливать по типу четвертого абзаца п. 1 ст. 269 части второй Налогового кодекса (кстати, приостановленного с 2011 г.).
2. Введение резко прогрессивной шкалы НДФЛ с одновременным разрешением включения расходов на капиталообразующие инвестиции на территории России в число производственных расходов.
3. Драконовские меры по отношению ко всем участникам коррупционных схем, а не только к взяткополучателям. Это тем более актуально, что, например, по заявлению Генри Резника в программе «Поединок» на ВГТРК 13.10.2011 более 75% случаев взяток происходит по инициативе взяткодателей, а не вследствие «вымогательства чиновников».
4. Введение практики назначения санкций к должностным лицам органов государственной власти за нарушение установленных норм регулирования не по наличию «корыстного умысла» нарушителей, выявленного в результате «состязательных» дебатов, а просто по доказанному факту события нарушения, даже если «злого умысла» выявить не удалось. В конце концов – «простота хуже воровства», а Dura lex, sed lex.
Следует, правда, иметь в виду, что реализация подобных мер неизбежно приведет к разорению значительной доли российских предпринимателей. Или, как минимум, к существенному снижению нормы прибыли. Двукратного увеличения состояния за год у представителей сотки Forbes уже точно не получится. Именно тех, которые строят свои предприятия не на совершенствовании организации производства и внедрении современных производительных технологий, а лишь на вульгарной «забывчивости» расплатиться должным образом со своими работниками и контрагентами. Ну, да уж это как получится. От существования подобных предприятий с пещерным уровнем организации деятельности только страдает репутация российского хозяйства. Оставшиеся только быстрее подтянутся до мирового уровня.
Впрочем, о чем это я? Представительные органы власти и местного самоуправления – от земского собрания самого скромного сельского поселения до Государственной Думы – на 90% персонально состоят из бенефициаров существующей экономической системы. Ключевые фигуры исполнительной ветви власти – фактически та же группа лиц. Через родственников, подставных лиц, а зачастую и непосредственно они участвуют в бизнесе и имеют свою долю от сверхприбылей. На своих должностях они вполне могут оставаться «кристально чистыми» и действительно не брать в конвертах ни копейки. Прошедшие в декабре 2011 года выборы картину эту никак не изменили. Протесты на Болоте и на проспекте Сахарова к изменению политического расклада также не приведут, поскольку среди всех политических партий равномерно распределилась та же упомянутая «группа лиц». Поэтому рассчитывать на то, что эти органы примут какие бы то ни было законодательные и/или организационные меры, ограничивающие их личные доходы, было бы верхом наивности.
В общем, приехали…
Александр Артемов,
специалист по финансам и экономической безопасности
Перейти к авторской колонке
