Сегодня, 21 июля 2018 года исполняется 70 лет со дня рождения М.Н. Задорнова. Мое знакомство с Михаилом Николаевичем Задорновым делится на два этапа: заочное и очное. Заочное, конечно, для меня, когда я впервые увидел его на телеэкране, что было давно, где-то в первой половине 1980-х годов, когда он выступал в юмористической программе «Вокруг смеха». Участников этой очень популярной программы было много, они в разной мере искрились талантом и юмором, но из них выделялся Задорнов. И выделялся тем, что «хохмил» все же не ради «хохмы», особенно тогда, когда произносил собственные тексты, а также своей, удивительно завораживающей и доверительной, манерой их чтения. У него все как-то было умно и по делу, заставляло не столько смеяться, сколько думать. Мои симпатии к нему усилились еще больше, когда я как-то узнал, что он сын известного писателя Н.П. Задорнова, некоторые исторические романы которого были мною с преогромным удовольствием «проглочены» в школьные годы.
Но с осени 1985 г. Михаил Николаевич надолго выпал из поля моего зрения. Потому как я поступил в аспирантуру Московского госпединститута, где моим научным руководителем и учителем стал выдающийся историк, русский по воспитанию, духу и судьбе А.Г. Кузьмин, определивший мой вечный интерес к сложнейшей варяго-русской проблеме (и я не мог, конечно, тогда подумать, что она-то и сведет меня через 27 лет с Задорновым). Годы аспирантуры – годы напряженного труда (необходимо было «перелопатить», да еще почти с полнейшего «нуля», массу разновременных, разнохарактерных, разноязычных источников и исследований), тут не до телевизора. Параллельно с тем вовсю разворачивалась перестройка (в Москве особенно ощущались как ее ход – «По Москве промчалась тройка…», так пустозвонство, лукавство и предательство верхов), которая в «курилках» нами аспирантами, представлявшими практически все регионы и республики СССР, горячо обсуждалась и критиковалась, принималась и отвергалась.
После аспирантуры также было не до телевизора (да и по своему характеру занятий я мало его смотрю, обычно ограничиваюсь новостями), мысли занимала работа, семья, в целом судьба Родины, которую горбачевы и ельцины уверенно вели к катастрофе. Эта глубинная неладность государственной жизни огромной страны ощущалась и очень тревожила. В связи с чем было не до развлекательных программ. Затем развал СССР, растерянность, недоумение, страшное смятение в головах… Плюс к тому невиданные потоки лжи и грязи, что лили в ту пору многие российские СМИ на нашу историю, в первую очередь советскую, вторившие им (и задававшие тон) зарубежные, особенно из бывшего соцлагеря и от части бывших «братских республик», люто возненавидевших нас. Было чудовищно тяжело, у многих опустились руки.
И вот в эти дни «сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах моей Родины» большой надеждой стал В.В. Путин, отказавшийся играть с Западом в «поддавки», не просто унижавшие наши национальные честь и гордость, а последовательно, день за днем, год за годом, растаптывающие и уничтожавшие все русское и российское. Но был еще один человек, который тогда же вселил во многих из нас надежду, возродил уверенность и, хорошенько встряхнув, заставил нас вспомнить, что мы великий русский народ (под которым понимаю всю многонациональную и многоконфессиональную Россию), за плечами которого тысячи лет созидательной истории и без которого мировая цивилизация либо давно пресеклась, либо морально выродилась.
Им был Михаил Николаевич Задорнов. В «нулевые» я уже смотрел его специально. Но это было потом. А вначале я совершенно случайно, поздно вечером «перелистывая» каналы, чтобы выслушать очередную порцию нерадостных известий, после которых чувствуешь себя оплеванным и беспомощным («За державу обидно!»), попал на его выступление. Чуть задержался, немного послушал, да так и не перешел на новости. Ибо от его слов исходили доброта, поддержка, мощнейший заряд положительной энергии, которых так катастрофически не хватало. Вместе с тем от них исходила очень горькая, но очень целительная правда: он, безжалостно проходя по нам самим, по нашим слабостям и недостаткам, освобождал нас от дурного и наполнял верой в собственные силы, верой в настоящее и верой в будущее. Так, смеясь (сквозь слезы) над собой, Россия возрождалась.
Возрождалась она и тем еще, что Задорнов ее проблемы и ее врагов представлял в смешном виде, после чего они становились совсем нестрашными (тот же огромный эффект, когда дети перестают бояться темноты). Именно в этом как раз и видел свой гражданский долг Михаил Николаевич, говоря, в том числе и в личном общении, что он «подниматель пингвинов» (есть в Антарктиде такая чудесная профессия). Какую силу имеет его слово, как оно живительно действует на людей, я непосредственно убедился в марте 2012 г., когда побывал на концерте писателя-сатирика, посетившего наш Липецк. Невероятное впечатление. В том числе от того, с какой самоотдачей он работал на сцене. Начал точно в 19.00. После двух часов короткий 15-тиминутный перерыв, затем опять почти двухчасовой необыкновенный марафон со зрителем, умирающим от смеха и тут же возрождающимся, пусть даже в самой-самой маленькой степени, в несколько ином все же качестве. К тому же удивительное единение – просто симфония – исполнителя и огромного зала, которое тебя еще больше заряжает.
Спустя чуть более двух месяцев, в 20-х числах мая, в интернете появилась информация Задорнова обо мне. Дело в том, что Михаил Николаевич, а в этом сказалась отцовская закваска, решил снять фильм о Рюрике, прибывшем, согласно древнейшей нашей летописи – Повести временных лет, в 862 г. с варягами на Русь. Проблема варягов и их роли в русской истории – одна из труднейших по причине не только огромной отдаленности деяний этих героев прошлого от XXI века и скудости источников, но прежде всего ее старательной оболганности и ее заболтанности сторонниками норманской теории, уже четыреста лет массово повторяющими слова шведа П. Петрея 1615 года, что варяги были шведами. Хотя еще многие немецкие ученые конца XVII – первой половины XVIII вв., категорично отвергая сей ложный шведский взгляд на русскую историю, рожденный желанием Швеции «прикарманить» значительную часть северо-западных земель ослабленной Смутой России, выводили варягов со славянских, южных берегов Балтийского моря. Например, М. Преторий, И. Хюбнер, Г.В. Лейбниц, Ф. Томас, Г.Г. Клювер, М.И. Бэр, С. Бухгольц, а в 1809 г. Г. Эверс, также немецкий историк, коротко, но предельно точно охарактеризовал Петрея как «пустомеля».
Михаил Николаевич был как раз из той когорты думающих людей, кто не верит норманистским пустомелям, давно монополизировавшим в науке право на истину и чьи идеи также давно – еще при царях-батюшках – прочно прописались в школьных и вузовских учебниках и уже более двух столетий воспринимаются аксиомами, с которыми небезопасно спорить. Чего стоит один только пример с великим М.В. Ломоносовым, при имени которого «нашенские» норманисты буквально впадают в неистовство и всячески поносят и его, и его исторические труды, которыми в XVIII в. восхищалась Западная Европа, а на родине его «Краткий Российский летописец» (1760 г.) долгое время выполнял роль учебника по русской истории. И лишь только за то втаптывают в грязь, по оценке немца-академика Петербургской Академии наук Г.В. Крафта (и одного из учителей Ломоносова), «гения, превосходящего всех», что он не принял лжи шведа Петрея и рассуждал, приведя тому дополнительные и неопровержимые аргументы, в унисон с первыми антинорманистами – упомянутыми немецкими историками (Задорнов за своего «Рюрика» в полной мере познал всю ненависть норманистов, живущих по принципу: «Кто не с нами, тот против нас» и потому организовавших в интернете, от имени самозваного «академического сообщества», его травлю разномастными клейнами, соколовыми, белецкими, пчеловыми и кадирами).
Михаил Николаевич давно размышлял над этой непростой ситуацией, сложившейся как вокруг проблемы национальной принадлежности варягов (и руси), так и тех, кто не смалодушничал, не променял науку на ее эрзац – норманизм, не капитулировал перед могущественной норманской теорией, любое инакомыслие встречающей в тысячные штыки. А размышляя, прочитал немало исторических работ, включая мою монографию «Варяги и варяжская русь: К итогам дискуссии по варяжскому вопросу» (М., 2005), которая, как затем говорил Задорнов, многое ему прояснила. После чего он решил выйти на меня, пригласив поучаствовать в фильме «Рюрик», т.к. ему очень были нужны консультации по истории того времени, по источникам, по их интерпретации, по тем позициям, которые занимали и занимают сейчас специалисты в варяжском вопросе, т.е. по всему тому, над чем я трудился на тот момент уже более четверти века.
Такое приглашение было для меня полнейшей неожиданностью. Знаменитый Задорнов, в 1991 г. заменивший главу страны по случаю поздравления ее жителей с наступающим новым годом, а в 2002 г. демонстративно перечеркнувший американскую визу (а это вам не фига в кармане!), просит меня, скромного провинциального профессора, помочь ему. Разумеется, я «за» (хотя, как бесконечно всегда, масса своих планов и проектов). И «за» потому, что уж очень доброе и нужное дело задумывалось этим беспокойным за судьбу России человеком.
И эта работа началась сразу же по моему приезду в Москву 19 июля 2012 г., когда с киносъемочной группой я посетил (вместе с моей женой Татьяной Петровной и добрым провожатым Александром Лаптевым) в Солнечногорском районе могилу великого историка В.Н. Татищева и то, что осталось от его имения Болдино, где он, неустанно работая, пребывал в ссылке с 1746 г. (за свою принципиальность бывал неугоден власть предержащим) и где скончался через четыре года (а осталось – страшно сказать! – ничего, не считая каких-то руин XIX в. с гнилыми подпорками, которые сами надо уже подпирать, и везде, где издавна жизнь била ключом, один только борщевик, ненасытно пожирающий, хуже всякой саранчи, просторы России). В ходе чего был снят материал, который Задорнов использовал в фильме «Рюрик».
Обращение Задорнова к В.Н. Татищеву было неслучайным, и говорит о его серьезном вхождение во многие сложные перипетии варяжского вопроса. Ибо наш историк был, как и все русские ученые XVIII в., антинорманистом (за что его также горячо невзлюбили норманисты). Но другое тогда заставило писателя громко заговорить о нем. Могила Татищева находится на сельском кладбище, добраться до которого – довольно большая проблема (мы шли около 2 км по беспутью, через овраги и лесок, после дождя скользя и падая, испачкались и вызеленились травою, особенно ребята-киношники, уверенно чувствовавшие себя только на асфальте). Следовательно, поклониться праху великого историка и выдающегося государственного деятеля, так много и во многих областях сделавшего для процветания Отечества, и воздать ему должное нет возможности (и тем самым способствовать популяризации как его заслуг и его научных трудов, изданных лишь посмертно, так в целом родной истории).
Вместе с тем Задорнова очень беспокоила сохранность этой почти заброшенной, но дорогой всем нам могилы, находящейся на отшибе, далеко от больших и туристических дорог. Поэтому ему так хотелось (и к чему он прикладывал значительные усилия), чтобы ее могли посещать как можно больше наших сограждан (и что просто невозможно без дорогостоящей инфраструктуры).
Лично мы познакомились с Михаилом Николаевичем уже после выхода фильма «Рюрик», произведшего огромное впечатление на простого зрителя, вообще мало знавшего об этом деятеле (в коем некоторые историки видят полулегендарную фигуру, а его братьев Трувора и Синеуса вообще считают мифическими персонажами) и смотревшего на него через призму навязанного ему в школе шведского взгляда на нашу историю IX-X вв. (какие бушевали страсти в интернете, который и сейчас еще не остыл, какие одобрения и какие проклятия звучат по сей день). Это произошло где-то в конце мая (точная дата стерлась начисто) 2013 г., когда на квартире Задорнова состоялась наша многочасовая – вначале на камеру, а затем один на один – обстоятельная беседа о русской истории IX-X веков.
И в ее центре находился Олег Вещий, сподвижник и сродник Рюрика, герой задуманного писателем нового исторического фильма, логично продолжавшего тему варягов. Именно этот князь в 882 г. объединил два государства – Северную Русь (с центром в Новгороде) и Южную Русь (с центром в Киеве) в крупнейшее государство раннего Средневековья, именуемого в источниках Русь и Русская земля (и которое неправильно называют то Киевской Русью, то Древнерусским государством). Задорнов задавал мне вопросы, я на их отвечал.
Вопросы по событиям княжений Олега, Игоря, Ольги, Святослава и Владимира, по византийской, хазарской и европейской истории того времени, по источникам – русским (причем не только по Повести временных лет, а я тогда подарил ему полный текст перевода Лаврентьевской летописи, изданной мною с А.Г. Кузьминым в 1993 г. и переизданной в 2014 г.) восточным, византийским, западноевропейским, скандинавским, по историографии – взгляды на ту эпоху В.Н. Татищева, М.В. Ломоносова, Н.М. Карамзина, А.А. Куника, С.М. Соловьева, В.О. Ключевского, М.Н. Тихомирова, Б.А. Рыбакова, А.Г. Кузьмина, современных эпигонов норманизма и их оппонентов. Не забуду то одобрение, которое выразил Михаил Николаевич по поводу характеристики, данной в стихах эмигранта-историка П.Н. Савицкого норманисту и разрушителю России П.Н. Милюкову: «Ты с виду сух и прозаичен, / Европе предан всей душой, / В уничижении методичен / Всего, что Русь несет с собой».
Насыщенная беседа с очень талантливым, разносторонне одаренным и разносторонне образованным человеком, пролетела, конечно, очень быстро. Причем у меня сразу же возникло чувство, что мы продолжали вести давно начатый разговор, главной темой которого была Россия, ее история и ее высокая судьба.
Вторая наша встреча состоялась 7 октября 2013 г. также в первопрестольной, на одном общественном мероприятии. Мы оба выступали, отвечали на вопросы из зала, в том числе и по поводу одурманивания страны историческими фальшивками, непрестанно плодящимися, затем активно пообщались чуть больше часа. Из разговора стало понятно, что у Михаила Николаевича уже вызрела концепция будущего фильма.
И вот летом 2014 года я вновь на квартире Михаила Николаевича, где наш опять многочасовой и многоплановый разговор в той же форме – вопрос-ответ – подробно записывали его помощники. Так закладывалась основа сценария. При этом он не сомневался, что Киев вряд ли удастся посетить, т.к. внесен, за позицию по Крыму, в «черный список» силами, захватившими власть на Украине. Последние наши разговоры по телефону и переписка по электронной почте состоялись в июле-августе 2015 года. 12 июля мною был получены вопросы, которые показывают широту и глубину замыслов Задорнова и в русле которых должен был идти намечавшийся разговор.
Например: «Сколько может быть лет Киеву?», «Могли Аскольд и Дир, как описано в летописях, быть дружинниками Рюрика? Могли они править вместе?», «Что из себя представляло крещением Руси при Аскольде? Ведь событие весьма значительное произошло», «Если можно, несколько слов о том, какие церкви появились потом в Киеве ещё до Владимира и о крещении Ольги», «Вы верите в то, что Олегова смерть была так загадочна или всё-таки это переписанная древняя легенда, этакий бродячий сюжет?», «Почему Олега нет на памятнике Тысячелетию Руси?», «Как Вы понимаете летописное: “Мать городам русским?” Было ли в то время выражение “Киевская Русь”?», «Правда ли, что договор Олега с Византией был написан на двух языках?».
В качестве места встречи обсуждались Москва и г. Задонск в Липецкой области, в котором я часто бываю летом (Задорнов был за Задонск, особенно когда увидел фотографии этого живописного места России). Но встреча не состоялась. А в ноябре 2015 г. произошло рождение нового шедевра Михаила Николаевича – фильма «Вещий Олег. Обретенная быль», восхитившего охватом проблемы, прекрасными съемками и авторским текстом.
В память об этом необыкновенно светлом русском человеке и подвижнике у меня остались воспоминания (жаль только, что из них уходят столь важные сегодня детали), фотографии, подаренные им книги, подписи на которых вводят меня в большое смущение до сих пор: «Вячеславу Васильевичу! От его ученика и поклонника» (в книге «По родной России. Задорные путешествия»), или: «Моему учителю В.В. Фомину» (в книге «Сила чисел или Задорная нумерология»). Но сейчас воспринимаю их как очень щедрый аванс, который буду отрабатывать до последнего своего вздоха в том числе и перед памятью о Михаиле Николаевиче Задорнове, оказавшимся, несмотря на техническое образование, собратом-историком, принесшим пользы намного больше иных дипломированных профессионалов. Его же фильмы, трепетное отношение к родной истории, радение о ней, могиле В.Н. Татищева – завещание новым задорновым, которыми Русская земля никогда не должна оскудеть.
Фомин Вячеслав Васильевич,
доктор исторических наук, профессор
