Имя Юлиуса Шауба, шефа адъютантов Гитлера в 1940-1945 гг., даже сегодня мало что говорит специалистам. Хотя многим, интересующимся историей третьего рейха, наверняка, хорошо знаком человек в эсесовском мундире на фото и кинокадрах, находящийся чуть позади фюрера, являвшийся его тенью в течение долгих лет и верно ему служивший вплоть до последних дней апреля 1945 года, когда он, исполняя последний приказ фюрера, покинул бункер и вылетел в Баварию с особым поручением. В тени Адольфа Гитлера был настолько непроницаемый мрак, что до сих пор с людьми из его окружения связано много нераскрытых тайн и загадок. И одним из таких людей был, бесспорно, его верный главный адъютант Юлиус Шауб.
Биография этого человека была вполне обычной для немцев, в молодом возрасте ушедшими на фронт Первой мировой войны, и впоследствии переживших всю горечь поражения и унижений «потерянного поколения». Шауб родился 20 августа 1898 г., в Мюнхене. Здесь же он закончил общеобразовательную школу и колледж аптекарей, а с 1917 по 1920 гг. был солдатом на фронте, где отморозил несколько пальце ног, но старался никогда не подавать виду, что ему трудно ходить. Ему вообще было свойственно глубоко скрывать свои чувства и мысли, прятать их под маской невозмутимости, а, если надо, то придавать невзрачность всему своему виду, стараясь не привлекать к себе особого внимания. Его приятели отмечали, что по его внешности трудно было догадаться, что он был одним из первых головорезов ударной группы Гитлера, из которой зародились СС.
С будущим фюрером Шауб познакомился в 1919 г., когда оба жили в одной казарме в Мюнхене. 10 октября 1920 г. Шауб вступил в НСДАП (номер билета 81). В марте 1923 г. Гитлер отдал приказ о формировании в Мюнхене отряда телохранителей, в который вступил Шауб. Его члены приносили клятву верности лично фюреру и обеспечивали его личную безопасность во время митингов и уличных шествий. Шауб принял участие в пивном путче 8-9 ноября 1923 года в Мюнхене, за участие в котором в мае 1924 года был осужден на один год и три месяца тюремного заключения. Отбывая свой срок вместе с Гитлером в тюрьме Ландсберга, Шауб сумел стать «почти незаменимым» для фюрера и после их освобождения, взял на себя выполнения универсальных функций личного шофера, камердинера и телохранителя.
Весной 1925 г. Юлиус Шауб вместе с Юлиусом Шреком сформировали новое подразделение личной охраны фюрера, которое сначала именовалось «охранной командой» (Schutzkommando), затем – «штурмовым отрядом» (Sturmstaffel). 9 ноября 1925 г., во вторую годовщину путча, его переименовали в «охранный отряд» (Schutzstaffeln) – сокращенно СС. Шауб одним из первых вступил в охранные отряды и с гордостью носил удостоверение члена СС № 7. Теперь он допускал посетителей к фюреру лишь после того, как сам тщательно обыскивал их карманы и убеждался, что они не прячут оружие. В качестве одного из личных адъютантов фюрера Шауб постоянно находился рядом с Гитлером, оставаясь при нем вплоть до 25 апреля 1945 г., когда Гитлер приказал Шаубу покинуть бункер и отправиться в Баварию, с целью уничтожить личный архив фюрера, все его вещи и документы в его квартире в Мюнхене и Оберзальцберге, что Шауб и выполнил.
Карьерный рост Юлиуса Шауба не был столь стремительным и впечатляющим, как это было, например, у Гейдриха или Шеленберга. Свой первый генеральский чин (бригаденфюрер СС) он получил, когда ему уже исполнилось 36 лет (1 января 1935 г.), а обергруппенфюрером он стал только через восемь лет, 21 июня 1943 г. Но чины и звания мало что определили в его отношениях с внешним миром сослуживцев и сотрудников, подчиненных и бонз третьего рейха. Главным фактором его неуклонно возрастающего влияния в иерархической структуре нацистского государства была его близость к Гитлеру, в буквальном смысле ежедневное тесное, рука об руку взаимодействие с фюрером и рейхсканцлером немецкого народа. На многочисленных фотографиях и кадрах кинохроники, включая знаменитые фильмы Лени Рифеншталь, Юлиус Шауб запечатлен рядом с Адольфом Гитлером, практически всегда чуть сзади фигуры вождя, действительно превращаясь как бы в его вторую тень.
Внимательно рассматривая и анализируя фото- и киносъемку, можно сделать некоторые выводы относительно статуса Шауба, его реального влияния и характера его отношений со своим шефом и его соратниками. Вот, например, небольшая нарезка цветной кинохроники, снятой в приватной атмосфере отдыха в резиденции Гитлера в Бергхофе. Гитлер, находясь на открытой веранде, читает документы вместе с Шаубом, который заглядывает в них через плечо фюрера. Следующий фотокадр. Гейдрих и Брюкнер о чем-то оживленно беседуют с Шаубом, при чем последний сидит перед ними, опершись на парапет балкона-ограждения, явно не испытывая какой-либо неловкости перед шефом адъютантов Гитлера (В. Брюкнером), которого он скоро сменит, и начальником службы имперской безопасности (Р. Гейдрихом).
Как шеф личной адъютантуры, Шауб распределял и контролировал служебные обязанности сотрудников штаба фюрера, но начальником ее он все же не был. Почти все подчинялись непосредственно Гитлеру. Однако и подчинение это носило скорее номинальный характер, а реальные нити управления Шауб старался держать в своих руках.
В окружении Гитлера его считали особенно близким и доверенным к фюреру человеком, искали его расположения, чтобы получить информацию о настроении Гитлера и его состоянии. Это важно было знать нацистским лидерам, чтобы использовать это в своих собственных целях. Как отмечал Шпеер, «ведь даже по выражению лиц Бормана и Шауба можно было безошибочно судить о настроении Гитлера». Таким же индикатором расположенности Гитлера к тому или иному лицу служили поручения, которые Шауб получал от своего патрона по различным поводам. В имперской канцелярии хорошо было известно, что определить отношение Гитлера к какому-нибудь близкому ему человеку можно было по той манере, в которой фюрер отдавал приказ Шаубу поздравить того-то с днем рождения или, наоборот, выразить сочувствие в связи с болезнью. Если Гитлер небрежно произносил: «Цветы и послание», это означало, что ему на подпись представят стандартный текст. Цветы же адъютант выбирал по своему усмотрению. Знаком особого благоволения считались написанные им от руки несколько строчек. Если он хотел выразить какому-нибудь из своих многочисленных знакомых особую признательность, то приказывал Шаубу принести поздравительные открытки и ручку, а иногда даже лично отбирал цветы. Не без гордости, Шпеер с удовлетворением отмечал, что когда-то и он удостаивался подобного внимания. Когда же к концу войны Гитлер явно охладел к своему придворному архитектору и министру вооружений, то именно к посредничеству Шауба решил обратиться Шпеер, чтобы разрядить нараставшее напряжение между ним и Гитлером. «От него, – вспоминает Шпеер, – можно было ожидать чего угодно, и даже приказа о моем немедленном аресте. Поэтому я обратился к Юлиусу Шаубу с просьбой уговорить Гитлера подарить мне на сорокалетие свою фотографию с собственноручно сделанной памятной надписью».
Но, к чести Шауба, он редко пользовался своим положением для решения личных вопросов, и также дистанцировался от участия в различных интригах, что не так часто бывает в подобных случаях. Он почти ничего никому не рассказывал и ни с кем не обсуждал происходящие события, не заикался о трениях, которые, возможно, возникали между фюрером и его ближайшем окружением. Просто, как отмечали его сотрудники, Шауб выполнял свою работу и никогда не обсуждал ничего лишнего, ничего сверх установленного регламента. Может быть и поэтому, он всегда старался скрыть от Гитлера жалобы на партийных бонз, что укрепляло его авторитет в глазах окружающих как лояльного к ним человека и способствовало его достижениям по партийной линии, где ему удавалось сохранять ровные отношения с другой ближайшей к фюреру фигуре, каким постепенно стал Мартин Борман. Он, как начальник партийной канцелярии, был подключен и к вопросам государственного руководства, но формально не принадлежал к личному штабу Гитлера, хотя постоянно находился в его окружении.
Для этого круга, включая военных адъютантов, Шауб был вторым по значимости шефом после Гитлера. Внешне выглядевший большим, личный состав штаба фюрера состоял из различных специалистов, секретарей, советников и адъютантов. Адъютанты из узкого круга людей, окружавших фюрера, были основными движущимися механизмами в огромной машине имперской канцелярии, придавая движение всем подразделениям внутри и вне ее, являлись своеобразными приводными ремнями всего нацистского государства. Преуменьшать их роль и значение могут только те, кто был мало знаком с установленным при Гитлере порядком принятия решений и их выполнении.
Историкам хорошо известен тот факт, что Гитлер ненавидел «бумажки», якобы мешавшие ему размышлять о важных предметах. С 12 до 14 часов Гитлер принимал адъютантов, помощников или других сотрудников. За письменный стол он никогда не садился, указания и директивы раздавал устно – секретари записывали за ним каждое слово. Поскольку чаще всего фюрер излагал свои соображения в достаточно туманной форме, это открывало перед помощниками широкое поле для интерпретаций и формулировок.
Все эти обстоятельства задавали особые требования к квалификации сотрудников аппарата фюрера. От них подчас зависела не только оперативность при исполнении приказа фюрера, но и четкость, и сам смысл принимаемого решения. Институт адъютантов фюрера как верховного главнокомандующего в годы войны имел вообще исключительное значение. В вермахте на уровне батальона, полка или дивизии адъютант был, в первую очередь, кадровиком и резервным боевым офицером, способным заменить командира, если это становилось необходимым. То же самое было и на флоте, и в авиации. У Гитлера было 4 адъютанта от вооруженных сил – один от верховного командования (ОКВ) и три от различных видов сухопутных войск, авиации и флота. И если офицеры от сухопутных сил и ОКВ практически всегда были офицерами генерального штаба, то от флота и авиации этого не требовалось. Требовались их знания в курируемых вопросах. В обязанности военных адъютантов фюрера вменялось заниматься подачей фюреру прошений и ходатайств от военнослужащих и ведение суточного дежурства – по сути, оперативного боевого дежурного при верховном главнокомандующем. Также адъютант должен был владеть справочной информацией по своему виду вооруженных сил и быть готовым доложить фюреру любой вопрос, который мог возникнуть у Гитлера в любое время суток.
Структура и задачи адъютантуры у Гитлера, таким образом, были весьма сложными и разнообразными, поэтому от шеф-адъютанта также требовались особые качества, которыми, судя по отношению Гитлера к Шаубу, он вполне обладал. О характере этих отношений можно судить, кроме прочего, и потому, что Гитлер присутствовал в качестве свидетеля на свадьбе Шауба. Именно ему он и поручил выполнить свой последний приказ.
Итак, в промежуток между 22 и 25 апреля 1945 г. Гитлер распорядился уничтожить содержимое всех сейфов, в которых лежали его личные документы и в том числе стенографические отчеты военных совещаний, хранившиеся там с начала войны, а также досье на ближайшее окружение. Материалы личного архив Гитлера были разбросаны по всей стране. Часть находилась в бункере фюрера в Берлине, часть – в его спальне в имперской канцелярии, часть – в его мюнхенской резиденции на площади Принцрегентплац в доме номер 16 и остальные – в Бергхофе и Берхтесгадене. Ключи от всех этих сейфов всегда были лично у Гитлера, и никто никогда не знакомился с содержанием его бумаг.
Шауб сразу же приступил к выполнению полученного задания. С помощью нескольких эсэсовских офицеров он отыскал под продолжавшимися бомбежками два чудом уцелевших сейфа в полуразрушенном крыле имперской канцелярии и извлек оттуда их содержимое. Затем опустошил сейф в бункере и сжег все документы в воронке от бомбы в саду имперской канцелярии. При сожжении некоторое время присутствовал сам Гитлер, не произнеся ни слова. Утром 25 апреля Гитлер вызвал к себе Шауба и приказал ему покинуть город. С восточной стороны русские находились уже на площади Александерплац, менее чем в двух километрах от бункера. После трудной и опасной поездки Шаубу все же удалось добраться до аэродрома Гатов, на поле которого стоял чудом уцелевший «Юнкерс-52». Утром 26 апреля его самолет взлетел под плотным ружейным огнем советской пехоты, которая подошла к аэродрому уже вплотную. Приземлившись в мюнхенском аэропорту, Шауб сразу же направился на Принцрегентплац, изъял документы из сейфа в спальне Гитлера, упаковал их в небольшой чемоданчик и вылетел в Берхтесгаден. Сейф там находился в кабинете Гитлера. В тот же день он сжег собранные документы вместе с кучей мусора за пределами резиденции. Затем он переехал в Цель ам Зее, где уничтожил личный поезд Гитлера.
Ему удалось скрываться с поддельными документами до 8 мая, когда его арестовало 36 подразделение криминальной полиции армии США. Шауб находился в заключении до 1949 г. в различных лагерях для интернированных, в том числе и в лагере, прозванном «Медвежьим подвалом», где содержались наиболее известные личности рейха (Герман Геринг и Зепп Дитрих). Судя по всему, с ним очень плотно и эффективно работали американские спецслужбы, но о результатах этой работы мы вряд ли когда-нибудь сможем узнать всю правду до конца.
Шауба выпустили в 1949 г., не предъявив никаких обвинений, а в процессе денацификации он получил статус «дружественного попутчика» нацистов и избежал дальнейшего преследования. Вплоть до своей кончины в декабре 1967 г. он жил в Мюнхене, работая простым аптекарем. Он был похоронен на кладбище Остфридхоф, унеся с собой в могилу многие тайны третьего рейха и его фюрера.
Алексей Лубков,
доктор исторических наук, профессор
Перейти к авторской колонке
