Российская экономическая общественность обеспокоена попытками создания юридического прецедента пересмотра итогов приватизации 90-х. Вполне обоснованно обеспокоена. Понятно, что расстаться с собственностью никому не хочется. И понятно же, что предпринимаются попытки препятствовать возникновению даже самой мысли о подобных прецедентах. В связи с этим уже раздаются многочисленные осуждающие возгласы. И лейтмотивом этих возгласов является – кто бы сомневался – сакрализация собственности.
Но в этом мире ничего не бывает без причины. Или, хотя бы, повода. И коль скоро повод проявился, собственникам капиталов придется задуматься над стратегией своего поведения. Может быть, вспомнить изречение незабвенного Остапа Ибрагимовича: «умный человек поймет, что часть гораздо меньше целого, и чтобы сохранить целое, он готов уступить эту часть». Разумеется, подобная логика доступна только перспективно мыслящим собственникам. Однако судя по характеру «развития», скорее – стагнации, российской экономики, подобных собственников в составе истеблишмента не так уж много. Но тогда, может быть, им стоит подсказать эту мысль со стороны? А для этого необходимо выявить суть проблемы собственности. Особенно, для избавления от иллюзии ея «священности».
Для уяснения ситуации полезно вспомнить природу собственности. Следует иметь в виду, что собственность – это не сумма движимого и недвижимого имущества, а отношения между людьми. Это правило, согласно которому конкретный человек получает право распоряжаться определенной долей национального богатства. А национальное богатство создается совокупным трудом – и только трудом – всех его членов. Это всеми признано еще со времен Адама Смита.
Давно прошли времена, когда мастер-самоучка мог, действительно, с полным правом назвать произведенный им продукт собственным. Ныне даже цветочный горшок – это продукт совместного труда дизайнера, материаловеда, машиностроителя… Много еще людей вложили в него свой труд и талант. Есть в нем и труд предпринимателя как руководителя и организатора всех усилий по созданию сего украшающего нашу жизнь изделия. Труд, безусловно, серьезный и значимый. Но при всем уважении к способностям наших – равно как и всех иных – олигархов, не факт, что их трудовой вклад в миллион раз превышает усилия иного квалифицированного и опытного работника. Тем более что в числе отнюдь не миллионеров находятся многие из академиков, заслуженных изобретателей и просто удивительных мастеров, чье участие в добыче миллионов нефтяных тонн будет, пожалуй, более значительным, чем председательствование в совете директоров. А если вспомнить, что унизительно низкая зарплата многих квалифицированных работников бюджетной сферы есть прямое следствие «умения» сырьевых олигархов строить хитрые схемы уклонения от налогов в своих «вертикально интегрированных компаниях», то ситуация станет выглядеть уж совсем неприлично.
Правило, по которому, некоторым персонам позволяется «считаться» владельцами результатов труда других людей, есть всего лишь форма общественного договора. И ничего «священного». Ни у кого во всем мире нет иллюзий, будто Билл Гейтс в состоянии заменить напряжением своей мысли труд сотен тысяч программистов империи Майкрософт. Его «владение» этой гигантской корпорацией – это просто по умолчанию признаваемая всеми необходимость сконцентрировать часть совокупной прибавочной стоимости в руках того, кто доказал умение наиболее рационально и эффективно использовать ее на развитие общественного производства. Билл Гейтс вполне это доказал.
Но фигура умолчания при этом условная. Она сохраняется лишь до тех пор, пока использование предпринимателем делегированного ему права приносит действительную выгоду другим членам общества в виде дополнительных рабочих мест и эффективного увеличения валового продукта. В противном случае, вроде систематической перекачки капиталов в голубую даль и приобретения для услады собственных капризов спортивных клубов под лозунгом «уважения права собственника распоряжаться своими (?!) средствами по собственному усмотрению», смысл делегирования права распоряжения теряется.
При этом логично возникает стремление пересмотреть правила присвоения предпринимателями собственности, созданной не их трудом. Иными словами, в общественном сознании всплывает весьма неприятное для многих слово «передел». Гарантий улучшения никакой передел, естественно, не дает, но он предполагает хотя бы их возможность. Похоже, такая ситуация начинает прорисовываться все более явственно. К ее осмыслению подталкивают и прекращение роста доходов, не достигшее до сих у значительной части населения уровня многократно – и справедливо – охаянного 1991 года (ссылка), и стагнация обрабатывающих отраслей, и перманентный отток капиталов, и… много еще чего.
Причем передел – это совсем не обязательно «отнять и поделить». Это может быть просто существенное изменение правил присвоения собственности. Например, твердое установление порядка оплаты труда наемных работников, правил вложения средств в новые производства, правил взимания налогов в зависимости от направления вложения средств и тому подобное. Предвидя новый всплеск негодования радетелей незыблемости ничем не ограничиваемого произвола владельцев собственности, автор здесь не предлагает ничего оригинального. Именно такие жесткие правила корпоративного законодательства и действуют в развитых странах. Без иллюзий по поводу филантропии собственников средств производства. Вероятно, потому эти страны и развитые.
Пара примеров. В Германии минимальная часовая ставка наемного работника законодательно установлена в 8,50 евро (это мне в письме сообщил знакомый немецкий профсоюзный активист). При 40-часовой рабочей неделе и нынешнем курсе евро в 64 рубля это составит примерно 88 000 рублей в месяц. И такая тарифная ставка оплаты персонала отнюдь не мешает германским предпринимателям вполне эффективно и рентабельно организовывать все виды производств. Да еще с отменным качеством.
В России, напомню, минимальная зарплата установлена на 2014 год в размере 5554 рублей (в редакции федерального закона от 02.12.2013. № 336-ФЗ). Чувствуете разницу? А ведь цены на основные потребительские товары (опять напомню: цены – это выручка предпринимателей) в России уже практически сравнялись с европейскими. А вот зарплата (еще раз напомню: это издержки предпринимателей) примерно в десять раз ниже. Вот, собственно, и понятно, откуда ежегодное удвоение состояния крупнейших собственников из сотки Forbes. При данных обстоятельствах стенания отечественных предпринимателей о «немыслимой дороговизне персонала» выглядят откровенной издевкой.
Другой пример. Можно строго не регламентировать порядок владения собственностью на средства производства. Предположить презумпцию добросовестности и высокой квалифицированности владельцев. Но в этом случае установить драконовскую ответственность за случаи злоупотребления доверием членов общества: нанесения ущерба конкретным клиентам или обществу в целом. Например, недобросовестный инвестор Бернард Мэддоф из США запросто получил 200 лет тюрьмы. И процесс привлечения его к ответственности широко освещался средствами массовой информации. Так, для сведения всех остальных. Можно ли у нас в России припомнить что-либо подобное? Скорее, условные сроки или вообще разведение руками – нет состава преступления. А откуда оно будет, если в Уголовном кодексе многие случаи злоупотребления собственностью на средства производства вообще в качестве преступлений не обозначены. Вон – Сергей Пантелеевич Мавроди в глаза смеется всем правоохранителям и открыто организовывает новую пирамиду. Ни от кого не скрываясь.
Следует присмотреться не только к правилам владения, но и распоряжения собственностью. Это относится к поведению топ-менеджеров государственных корпораций. В России отменена тарифная сетка и какие бы то ни было ограничения в оплате труда руководителей. Не существует действенного контроля за порядком формирования цены продукции и организации производства. В результате оплата труда топ-менеджеров с учетом бонусов в сотни раз превышает оплату труда основной массы работников. Вместо рациональной организации производства контракты исполняются через целую систему суб-, суб-, субподрядчиков, зачастую аффилированных руководству госпредприятия.
Так что продукция отечественных госпредприятий становится золотой, а средства, направляемые на их «поддержку», уходят на такое обогащение руководства, что вольные предприниматели нервно курят в сторонке (раз, два). И если частный собственник подвержен риску разорения, что в какой-то мере оправдывает завышенные доходы предпринимателей в глазах миллионов людей, то руководители госпредприятий вообще ничем не рискуют! Разве что, отрешат от должности. Так деньги-то уже на личном счете! И чем такой руководитель может ответить за бесхозяйственность? Ведь «у нас не 37-й год!» В этих обстоятельствах можно только догадываться, куда пойдут 20 триллионов рублей, обещанных Президентом России на развитие оборонного комплекса. И возникают большие сомнения, что страна получит адекватное количество вооружений достойного технического уровня.
Кстати, и в области регулирования правил распоряжения государственной собственностью не нужно изобретать велосипед. В Норвегии, например, самое высокое денежное содержание менеджера в государственной компании не может превышать самый минимальный оклад более, чем в 5 раз. И 90% доходов от нефтедобычи обращается в пользу государства. А между тем, Норвегия обеспечивает своим гражданам самый высокий уровень жизни. Да и технический уровень норвежской промышленности тоже на высоте. И никаких стенаний по поводу «уравниловки».
Вообще, целесообразно комплексно использовать лучший мировой опыт, во всей его полноте. А то российское законодательство и правоприменительная практика похожа на хрестоматийную интермедию незабвенного Владимира Натановича: «Здесь играть! Здесь не играть! Здесь селедочку заворачивали…» Балаган, да и только…
Таким образом, напрашивается естественный вывод: если собственники средств производства будут соблюдать такие правила, которые способствуют развитию экономики в натуральных показателях, созданию рабочих мест, достойной оплате труда на этих местах, чтобы стимулировать внутренний спрос – таки пусть и продолжают владеть на здоровье. Это ни у кого не вызовет неприятия. Ну, а если сочтут правила слишком обременительными, то будут все основания задуматься о том, как помочь освободить их от такого бремени. И юридический прецедент приготовить.
Надо задуматься! К вящему всеобщему удовольствию.
P.S. Правда, надеяться на правительство в вопросе пересмотра отношений собственности вряд ли приходится. Даже возможная национализация собственности некоторых одиозных персон в нынешних российских обстоятельствах приведет, разве что, к передаче ея в руки других собственников, приближенных к действующей власти. Крайний пример: именно в период катастрофического падения рубля готовится приватизация наиболее прибыльного государственного актива – Роснефти. А ежели сопоставить умопомрачительные гонорары руководителей государственных корпораций с планами приватизации за бесценок привлекательного актива, то это все удивительно напоминает просто иной вариант недоброй памяти залоговых аукционов. Ну вот как-то так…
Александр Артемов,
кандидат технических наук
Перейти к авторской колонке
