С 21 по 23 августа 2012 г. в России с визитом был сербский вице-премьер и министр обороны Александр Вучич. Целью его пребывания в России были переговоры с российским вице-премьером Дмитрием Рогозиным, курирующим военно-промышленный комплекс, о многостороннем сотрудничестве Сербии и России в сфере оборонной промышленности. В результате были достигнуты договоренности о взаимодействии на нескольких уровнях: развития сербского ВПК, модернизации Армии Сербии, совместном сербско-российском производстве вооружения и общем выходе на рынки продаж военной продукции. Кроме того, Александр Вучич отметил, что на встрече в Москве обсуждались и политические вопросы.
Переговоры прошли динамично, обе стороны во избежание «длительного раскачивания» сделали акцент на скорейшей реализации достигнутых соглашений: «Республика Сербия и Российская Федерация должны с будущей недели сделать конкретные шаги к укреплению сотрудничества в области оборонной промышленности», тогда же «сербские специалисты приступят к разработке программы и совместных моделей сотрудничества Сербии и России в оборонно-промышленном комплексе», – заявил Александр Вучич.
Сербский вице-премьер подчеркнул, что сербская делегация встретила полное понимание с российской стороны. Это позволяет, по его мнению, вывести все виды российско-сербского сотрудничества в областях компетенции министерства обороны на более высокий уровень в отличие от предыдущего периода, когда это сотрудничество было на очень низком уровне.
Относительно сроков запланировано, что до конца года в Сербии будет открыт завод по производству сложных боевых систем, а Россия, со своей стороны, окажет помощь в сбыте продукции сербской оборонной промышленности.
Скорее всего, рынками сбыта будут традиционные для России, но недоступные прежде для Сербии страны Азиатского региона (Индия, Китай, Вьетнам, а также Венесуэла и Алжир). Российская компания «Рособоронэкспорт», входящая в состав госкорпорации «Ростехнологии» (единственный в России государственный посредник по экспорту и импорту всего спектра конечной продукции, технологий и услуг военного и двойного назначения) охватывает более 70 стран мира и входит в число ведущих операторов мирового рынка вооружений и военной техники.
Россия находится на втором после США месте по экспорту вооружения (если в 2011 г. прибыль от поставок вооружений составила 12 млрд. долларов, то в 2012 г. ожидается увеличение прибыли до 13,5 млрд. долларов). Таким образом, совместные разработки с Россией сухопутных вооружений, прежде всего, бронетехники, имеют для Сербии огромные перспективы. Представители «Рособоронэкспорта» отмечают, что российскими производственниками разработано несколько вариантов многоуровневой модернизации бронетехники, рассчитанной на любые запросы.
На ближайшее время намечены следующие мероприятия: модернизация комплекса ПВО «Куб» советского производства, стоящий на вооружении Армии Сербии. А ведь еще пару месяцев назад модернизация «Куба» рассматривалась лишь как мечты о далеком будущем. 2 сентября 2012 г. в авиашоу на аэродроме Батайница под Белградом, посвященном столетию сербской авиации, впервые после многолетнего перерыва примет участие российская пилотажная группа «Стрижи» на самолетах МиГ-29. Игорь Амосов, главный представитель РСК МиГ по Европе заявил, что авиастроительная компания также привезет в Батайницу свой МиГ-29, скорее всего модификации М2, считающийся фаворитом в конкурсе на новый многоцелевой самолет сербских ВВС.
Самым важным представляется то, что А. Вучич провел параллель между новым сербско-российским заводом и бывшим военно-производственным комплексом СФРЮ «Джура Джакович» (г. Славонски Брод, Хорватия). «Джура Джакович» являлся лидером по производству танков (советского Т-70 и его модернизированной версии М-84), был образцом югославской военной индустрии. До распада Югославия была одним из крупнейших экспортеров оружия, на пике своего расцвета она ежегодно вывозила вооружения и военного оборудования на 4,5 млрд. долларов. Однако после раскола страны «Джура Джакович» остался в Хорватии, а военная агрессия НАТО на СРЮ в 1999 г. нанесла непоправимый ущерб сербскому ВПК.
В последующий период сербский ВПК удалось восстановить лишь в малой части. Сейчас страна располагает армией, состав которой был сокращен кардинальным образом. Если Югославская народная армия в 1990 г. насчитывала 220 тыс. человек, то в настоящее время Армия Сербии (образована в 2006 г. после выхода Черногории из состава союзного государства) насчитывает около 30 тыс. военнослужащих. На семи заводах оборонной промышленности Сербии работают около 9 тыс. человек.
Сербский ВПК составляют шесть предприятий с преобладающим государственным капиталом: «Zastava oruzje», «Krusik», «Sloboda», «Milan Blagojevic», «Prvi partizan» и «Prva iskrа» – в основном они производят порох, боеприпасы и легкое стрелковое оружие. Однако эти предприятия нуждаются в серьезной модернизации, поскольку «средний возраст» оборудования составляет около 40 лет. Для модернизации этих заводов, по минимальным оценкам, необходимо не менее 100 млн. евро. Сербия предприняла попытки вернуться на мировой рынок ОПК. В 2009-2010 годах военная промышленность страны экспортировала продукцию на 250 млн. евро. В основном это учебно-тренировочные самолеты Lasta, системы управления огнем и противотанковые ракетные комплексы.
Достигнутые в конце августа сербско-российские договоренности в области ВПК важны, прежде всего, не столько с позиции развития сербского ВПК и продвижения России на сербском рынке вооружения. Здесь четко просматривается стратегический смысл.
Политическая элита Сербии, пришедшая к власти на волне «оранжевой революции», свергнувшей Слободана Милошевича – так называемая, «ДОСовская группа» – держала Россию на задворках своей внешней политики. «Российских фактор» упоминался исключительно риторически, в декларативных целях, для удовлетворения запросов общества, в подавляющем большинстве испытывающем дружеские симпатии в отношении России. Это не было балансом между великими державами, поскольку применительно к российской стороне зачастую откровенно саботировались достижение и реализация соглашений по ряду экономических проектов, прежде всего, по Южному потоку, в то время как «взаимодействие» с Западом шло на всех парах.
Внешнеполитический курс Б. Тадича заключался в максимальном удовлетворении требований Вашингтона и Брюсселя, и это не было прагматизмом, как хотела представить сербская власть, поскольку он сопровождался неприемлемыми политическими условиями, наносящими ущерб сербским национально-государственным интересам. Уступчивость сербской власти привела к тому, что США и ЕС привыкли, и полагают совершенно естественным отсутствие у Сербии собственных интересов и позиции, нормой стало простое исполнение Сербией требований по линии Вашингтон-Брюссель.
Отношения с Москвой имеют совершенно иной смысл. Россия никогда не ставила и не будет ставить политических условий Сербии. Более того, по вопросу Косово и Метохии Россия придерживалась неизменно твердой позиции. В отличие от Белграда, сделавшего ранее серьезные и односторонние (по формуле «Приштине – все, Сербии – ничего») уступки в переговорах, позволяющие говорить о признании Сербией «Республики Косова» де-факто, а во многом – подготавливают признание де-юре.
Сотрудничество с Россией для Сербии имеет государственно-созидательный характер. Совместная реанимация сербской армии и ВПК при российских инвестициях и технологиях позволит Сербии значительно усилить международные и региональные позиции.
Однако это только задел. Останется ли сербско-российское сотрудничество в области ВПК фрагментарным, как часть экономического (хотя безусловно взаимовыгодного) взаимодействия, или выйдет на уровень стратегического партнерства – зависит от воли нового сербского руководства.
Анна Филимонова,
кандидат исторических наук
Перейти к авторской колонке
