Действия НАТО по перекройке границ суверенных государств, переводу стран Ближнего Востока и Балкан в режим протекторатов, усилия по созданию монолитной геостратегической зоны НАТО в Европе, находящие выражение в расширении альянса на восток и планах создания Euro-Pro, остро ставят перед Москвой вопрос об обретении геополитических союзников в многополярном мире. На Балканах и, по сути, в Европе, единственным историческим союзником России является Сербия – пока еще самая сильная страна Балканского региона.
В области экономики, о чём не следует забывать, между Россией и Сербией существует договор о свободной торговле. В 2009 году был заключен договор о продаже Газпрому сербской компании-монополиста НИС. В результате, в собственности России, помимо «Беопетрола», оказалась и вторая крупнейшая сербская компания «Югопетрол». Реализуется ключевой российский проект в Европе – строительство газопровода «Южный поток», проходящего через территорию Сербии и покрывающего до 40% европейской потребности в газе. 25 апреля 2012 года был открыт российско-сербский Центр гуманитарного сотрудничества в Нише, в задачу которого входит обеспечение безопасности российских энергетических объектов. Российский «газовый проект» имеет исключительное значение для укрепления позиций России не только на Балканах, но и в Европе в целом. В международном плане Россия является самым надежным партнером Сербии с точки зрения блокирования в Совете Безопасности ООН резолюций, оформляющих независимость Косова и принятия «Республики Косова» в международные организации.
Россия заинтересована в стабильности Сербии и в стабильном взаимодействии со всеми партнерами на сербской политической сцене. Российская политика в Сербии носит многовекторный характер. Условно говоря, она делится на два направления: «реал-политического» и «потенциального» сотрудничества. По первому направлению российская сторона взаимодействует с входящими в прежнюю правящую коалицию «За европейскую Сербию» Демократической партией Тадича и Социалистической партией Сербии Дачича, работая над реализацией достигнутых с этими лидерами договоренностей. И.Дачич благодаря собственным усилиям и связям вышел на позиции ключевого российского партнера. Хотя, напомним, российской стороне потребовались годы и сверхусилия на преодоление противодействия заключению соглашений по «Южному потоку». По второму направлению отметим такие меры, как заключение российской партией «Единая Россия» договоров о сотрудничестве с двумя оппозиционными сербскими партиями – Демократической партией Сербии Коштуницы и Сербской прогрессивной партией Николича. Договор о дружбе и партнерстве существует между Сербской радикальной партией и Справедливой Россией. Одновременно Россия неоднократно усилиями министра иностранных дел С.Лаврова и представителя России в ООН В.Чуркина защищала лидера сербских радикалов В.Шешеля, находящегося в Гаагском трибунале.
Однако по мере реализации совместных экономических проектов России потребуется усиливать свои позиции в стране и в регионе. В этом аспекте предстоящий 20 мая второй тур президентских выборов в Сербии ставит вопрос о перспективах развития российско-сербских отношений в зависимости от победы того или иного кандидата – Бориса Тадича или Томислава Николича. Чаще всего российские представители не выказывают здесь своих предпочтений, выражая готовность работать с любым победителем на выборах. С одной стороны, такая «отстраненная» позиция – свидетельство взвешенного подхода к двусторонним отношениям. С другой стороны, это может интерпретироваться (и интерпретируется!) как отсутствие у Москвы долгосрочной стратегии и нерешительность в продвижении собственных, в том числе крупных экономических интересов. В условиях незавершенной геополитической трансформации региона и продвижения НАТО на Западных Балканах такая ситуация придаёт энергии антироссийским силам.
Главным итогом парламентских выборов в Сербии, важным для России, стало прохождение в парламент исключительно «проевропейских» партий, ориентированных на интересы брюссельской евробюрократии. В Скупщине Сербии больше не будут представлены партии, отстаивающие национально-государственные интересы Сербии. Для России это имеет значение по целому ряду причин.
Во-первых, и Тадич, и Николич абсолютным приоритетом своей внешней политики называют вступление Сербии в Евросоюз. Это далеко не так безобидно для России, как может показаться на первый взгляд. ЕС с момента своего зарождения неразрывно связан с НАТО, а в альянсе царит абсолютная гегемония США, основанная на несопоставимой со странами Евросоюза американской военной мощи. У НАТО и ЕС единое понимание глобальной безопасности, оформленное на саммите в Лиссабоне в ноябре 2010 года. Европейская комиссия приняла стратегические цели ЕС на 2011-2014 гг., включающие готовность Союза к борьбе с кризисами посредством «клаузулы о солидарности». Североатлантический альянс однозначно заявляет об активной поддержке интеграции Западных Балкан в НАТО. Андерс Фог Рассмусен конкретизирует:
Среди государств Западных Балкан, в перспективе интегрированных в евроатлантические структуры, находится и Сербия.
Несмотря на то, что Т. Николич отрицает возможность вступления Сербии в НАТО, тенденцией деятельности этих двух мировых сил – ЕС и НАТО – является их политическое и военно-операционное слияние. После 1999 года в Сербии практически были разрушены армия и структуры госбезопасности, страна не располагает достаточными средствами обеспечения национальной безопасности. Таким образом, выдвижение цели вступления Сербии в ЕС как абсолютного приоритета – это способ решения задачи атлантической переориентации страны.
Во-вторых, предполагаемое вступление Сербии в ЕС автоматически ликвидирует существующее соглашение о свободной торговле Сербии с Россией, одинаково выгодное обеим сторонам.
В-третьих, в Сербии сохраняются очаги дестабилизации и сепаратизма. Это Воеводина, Рашская область и юг Сербии. Европейская интеграция должна подчинить Сербию принципам «европейского регионализма», то есть децентрализации с перспективой последующего расчленения страны. Это «расшатывание» сербской государственности прямо противоположно заинтересованности России в стабильности Балканского региона. Кроме того, поскольку «независимость» Косова получила признание почти всего Евросоюза, то курс на евроинтеграцию ведёт к поглощению севера этого края Приштиной. Произойдёт полное оформление независимости «Республики Косова» – в нарушение международного права и вопреки позиции России. Реальность такова, что надежды на проведение Сербией самостоятельной политики в случае её вступлении в ЕС иллюзорны.
Т. Николич избегает серьезных ответов на вызовы времени. На выборы он вышел с формулой «и ЕС, и Косово, и Россия». Однако необходимо учитывать, что его главным политическим советником является бывший посол США в Сербии У. Монтгомери. Партия Николича была создана в 2008 г. в результате выхода из Сербской радикальной партии группы Николича-Вучича и образования ими собственной партии. То, что Николич объявил тогда Евросоюз «абсолютным приоритетом» своей политики нанесло решающий удар по главной пророссийской силе на тот момент – Сербской радикальной партии (в лучшее время она имела 88 депутатов в парламенте и 35% поддержки избирателей). СРП так и не оправилась от этого удара, а за ее падением последовало критическое ослабление всего национально-государственного лагеря Сербии: более чем слабый результат В. Коштуницы на нынешних выборах, непопадание в парламент СРП, а также нового политического движения «Двери».
Политическое поле Сербии расчистили от сил, способных выдвинуть альтернативу евроинтеграции (атлантической ориентации). Заметим, что по отношению к патриотическому движению «Двери» Николич вел самую непримиримую борьбу, многие сербские аналитики назвали это «весьма грязной игрой». Вместе с тем, отколовшийся от радикалов Николич стал для Тадича, почитающего ЕС альфой и омегой внешней политики Сербии, соперником-двойником, конкурирующим за благосклонность Запада на одних и тех идеологических основаниях.
Партия Николича, в отличие от остальных, завоевавших право находиться в парламенте в результате выборов 2008 года, не финансировалась государством. У нее есть собственные спонсоры, в основном, из местных олигархов. Партия носит «лоскутный характер», в ней сталкиваются интересы взаимно конфликтующих группировок. Четыре года сомнительного, с точки зрения законности, нахождения в парламенте являются слишком большим сроком для того, чтобы позволить себе роскошь не закрепить политические позиции властными постами. Амбиции велики, нынешние выборы стали для Николича последней возможностью получения власти – далее выдерживать конкуренцию с Тадичем, играя на его поле, будет практически невозможно. Вероятный проигрыш Николича во втором туре президентских выборов и формирование правительства, снова подконтрольного Тадичу, поставит его Сербскую прогрессивную партию на грань распада.
Подчеркнем, что судить о смысле политики СПП по заявлениям ее лидера Т.Николича – дело весьма неблагодарное. Его высказывания носят противоречивый и подчас взаимоисключающий характер. Так, с одной стороны звучат уверения в ориентации на Москву. С другой, партия Николича, например, демонстративно проигнорировала обсуждение в Скупщине в 2011 г. инициативы С. Деджанского о получении Сербией статуса наблюдателя в ОДКБ. Согласием обсудить эту инициативу ответили лишь радикалы, в обсуждении участвовали только депутаты от СРП – А. Мартинович, Б. Алексич и Д. Мирович, которые настаивали на необходимости вступления Сербии в ОДКБ, но ничьей поддержки они не получили.
На встрече с В. Дежером в сентябре 2010 г. Николич заявил, что «он никогда не говорил о наличии у Европы альтернативы». На предвыборном митинге в Субботице в марте 2012 г. главным тезисом Николича стало то, что «прогрессисты хотят видеть Сербию в Европейском союзе, и не предпримут ни одного неверного шага, не примут ни одного плохого закона, который удалил бы Сербию от Европейского союза». В ходе последнего визита в Германию в конце марта 2012 г. Николич и Вучич заявили: «Сербская прогрессивная партия считает, что Германия как мощнейшая страна Евросоюза является стратегическим союзником Сербии» (выделено мною – А.Ф.). И сразу после желаемой победы на президентских выборах Николич планирует посетить Ангелу Меркель.
Очень характерно то, что в ходе нынешней предвыборной кампании в Сербии представители практически всех её политических сил, так или иначе, говорили и говорят о России в контексте объединяющих наши страны культурно-исторических связей и работающих ныне двусторонних экономических проектов. Это свидетельствует об исключительно благоприятной для России атмосфере, о российском присутствии в Сербии как влиятельном факторе сербской внешне- и внутриполитической жизни. А наиболее пророссийские позиции выражала на этих выборах отнюдь не партия Т. Николича, а, прежде всего, Сербская радикальная партия и движение «Двери», имеющие конкретные программы сотрудничества. «Российская линия» нашла также выражение у Демократической партии Сербии В. Коштуницы и Социалистической партии Сербии И. Дачича.
И главный, с моей точки зрения, вопрос: не является ли Сербская прогрессивная партия Николича псевдоальтернативой, созданной для имитации сближения с Россией с целью не допустить реального укрепления российских позиций в Сербии? Вспомним резкую критику представителями СПП соглашений с Россией по «Южному потоку»:
Мы заключили плохой договор в 2008 году… нет шансов, что он будет пересмотрен… От российских обещаний, что газ пойдет в 2015 г., нет ничего…
В этом плане характеристика западными СМИ Николича как «пророссийского политика» не может не настораживать. К слову, США завили, что их удовлетворит любой исход схватки за президентское кресло Сербии. Кто бы сомневался. Учитывая, что главным политтехнологом СПП является Монтгомери, заявление Николича о том, что он выведет людей на улицы в знак протеста против результатов выборов 6 мая, подозрительно напоминает подготовку государственного переворота в Сербии 5 октября 2000 г. – ставшую уже традиционной тактику «раскачивания лодки» для общей дестабилизации ситуации в стиле «ненасильственного сопротивления» Джина Шарпа.
Всё, что можно сказать по поводу двух главных действующих лиц сербской политики сегодня, Тадича и Николича, это то, что они представляют две стороны одной — евроатлантической — медали. Разница лишь в том, что один из них для привлечения голосов избирателей больше использует «пророссийскую» риторику.
Какой может быть позиция России в этих условиях? Пассивное следование в кильватере событий, отсутствие долгосрочной, обширной, публично заявляемой программы развития двусторонних отношений не только на официальном, но и на общественном уровне, отказ от выражения симпатии и поддержки сторонникам тесных связей с Россией в лагере сербских патриотических, национально-государственных сил заведомо ведут к проигрышу. С такой позицией противостоять конформизму адептов евроатлантической ориентации в Сербии скоро станет некому. А это означает установление региональной монополии ЕС и НАТО на Балканах и вассальную зависимость Сербии от евроатлантического центра силы. В этих условиях, при полной консолидации нового сербского правительства с Брюсселем и Вашингтоном, попытки Москвы и российских компаний, работающих в Сербии, «экономически перебить» Запад ничего не дадут – Россию и русских из Сербии будут последовательно вытеснять.
Россия стала проигрывать на Балканах уже тогда, когда не смогла предотвратить локальные войны на территории бывшей Югославии и военную агрессию НАТО против этой страны в 1999 году. Сегодня продвижение в Сербии и через неё в Восточной Европе утраченных за последние 20 лет российских интересов (которые у России в этом регионе были, есть и будут!), требует принципиально новых подходов, а прежде всего – детального, глубокого знания реальной обстановки, трезвой прикладной аналитики, серьезной и разносторонней работы по широкому спектру сотрудничества со всеми основными сербскими партиями и общественными движениями.
Анна Филимонова,
кандидат исторических наук
Перейти к авторской колонке
