После поражения в двух мировых войнах Германия смогла собраться и стать экономическим локомотивом Европы. Причём природа современной немецкой экспансии не изменилась, но сегодня она лежит не в милитаризации и военном насилии, а в мирной сфере экономического и инновационного доминирования в мире. В отличие от прошлого века, инновационный прорыв Германии базируется на науке и образовании, культуре и экономике.
Германия проводит активную внешнюю политику в сфере культуры и образования, она строит охватывающую мир сеть из тысячи школ-партнеров, где преподается немецкий язык. Выпускники этих школ прекрасно подготовлены к учебе в немецких вузах. Итоги германского доминирования видны на многих направлениях общемирового развития: от экологии и медицины до техники и технологии. Являясь безоговорочным европейским лидером, Германия уже в 2004 году обогнала США по объему экспорта (731 млрд. евро) и заняла первое место в мире. Она же неизменно остаётся в первой тройке мировых лидеров наравне с США и Китаем. Чему можно поучиться у немцев?
Придание инновационного характера не только экономике, а всей нашей жизни – это цель, понятная российскому обществу. Однако мировые лидеры инновационной экономики похожи друг на друга своими параметрами. В структуре ВВП ведущих мировых держав инновационные технологии и товары составляют от 75% до 95%. При хорошем уровне науки и образования по доле высокотехнологичного экспорта Россия отстала не только от лидирующей группы, она уступает развитым и развивающимся странам. Удельные показатели высокотехнологичных отраслей в экономике России не превышают в экспорте 4-5%, в ВВП 2-3%. Энерго- и материалоемкость российской экономики высоки, а вклад науки в экономический рост не превышает одного процента.
В первую очередь, надо воссоздать опережавшую весь мир систему науки и подготовки кадров. Это необходимое, но недостаточное условие. Надо определить главные направления прорыва и изменить мотивацию элиты, народа и власти. Исторически и организационно российская система науки и высшей школы была близка немецкой. Ныне Германия входит в число мировых лидеров – как сегодня там обстоят дела?1
Многоступенчатые системы подготовки в Германии, как и в других ведущих странах, ориентированы на требования рынка труда, перспективы карьерного роста, конкретные результаты и вклад в создание новых знаний. Различаясь национальными традициями, их объединяет концептуальность, системность, методологическая основательность и авторитет научных школ. Общим для образовательных систем ведущих зарубежных стран является несколько факторов. Во-первых, научно-технические кадры готовятся национальной системой. Во-вторых, в элитных университетах числится большое число студентов-иностранцев. Наконец, подготовка научных кадров проводится только в престижных университетах, которые обладают высоким уровнем научных исследований.
В отличие от России, научный потенциал Германии равномерно распределен по всей стране. Лауреат Нобелевской премии 2007 года физик Петер Грюнберг работает в Юлихе, где живет около 30 тыс. человек. там оснащен вторым в мире суперкомпьютером, среди работающих зарубежных ученых – более 100 человек из России. В центре сочетаются фундаментальные и междисциплинарные исследования с разработкой конкретных прикладных технологий.2
Мировую известность немецким исследованиям и подготовке кадров принесли маленькие университетские города Гейдельберг, Геттинген, Вюрцбург, Фрайбург и другие. В Германии нет законов, закрепляющих «особый статус» какого-либо университета – лучший определяется только по конкурсу, причём все вузы мотивированы на активную работу и успех.
В Германии высоко ценится российское математическое и естественнонаучное образование. Российские специалисты в области теоретической и ядерной физики вообще считаются лучшими в мире. В поиске будущих кадров для своих научных проектов немцы выстроили четкую и долговременную концепцию целенаправленной работы с российскими магистрантами и докторантами. Их с распростертыми объятиями принимают на проведение исследований подразделения и лаборатории ведущих университетов Германии.
На увеличение численности научных работников в вузах, научных центрах, в инновационных секторах экономики, на передовые технологии федеральное правительство выделяет значительные средства. В Германии все решения носят четко выраженный программно-целевой характер. Денежные средства (более 2 млрд. евро с 2006 по 2011 гг.) распределяются по результатам конкурса в трех программных мероприятиях: колледжи выпускников, кластеры качества, концепции будущего.
Первое направление активно предлагает молодым выпускникам (в том числе, выпускникам зарубежных вузов) программы для дальнейшего обучения и защиты диссертаций в университетах Германии. Университеты совместно с обществом научных исследований им. Макса Планка открыли более 50 центров инновационных исследований в области молекулярной биологии, нейронаук, информатики, демографии, физики плазмы и исследований полимеров. Цель – индивидуальное вовлечение талантливой молодежи, причем не только немецкой, в современную науку для резкого роста экономики знаний.
Задачей второго направления является поддержка работ групп исследователей. Они станут совместными научно-образовательными центрами с НИИ, специализированными вузами и производством. Создано более 40 таких совместных кластеров (университет – НИИ – бизнес структура и т.п.).
В рамках третьего направления германским вузам, получившим статус «университета качества» выделено дополнительное финансирование на проведение научных исследований.
Программные мероприятия (кластеры, концепции будущего, инициативы качества, элитные университеты) – это стратегии борьбы за лидерство германских университетов в мире. В 2008 году был присужден первый научный грант в размере 5 млн. евро для исследовательской работы ведущих зарубежных ученых в германских университетах. В фундаментальные исследования и новые технологии вкладываются значительные средства.
Целеполагание принятой в 2006 году hightech-стратегии – сделать рывок благодаря идеям, исследованиям и креативности инновационного потенциала. Ее выполнение в течение пяти лет превратило Германию в инновационную страну, мирового лидера экспорта высокотехнологичной продукции. С образованными креативными людьми и инфраструктурой, оптимальными условиями для научных исследований и учебы Германия выигрывает в конкуренции. Формируя мощный научно-образовательный базис, она побеждает в борьбе за лучшие головы в естественнонаучных и инженерных дисциплинах. По ряду направлений страна стала мировым лидером: космическая технология, технология материалов, нанотехнологии, бионика, биотехнология, оптическая технология, фотоника, медицинская техника, возобновляемые источники энергии. Доля работников, занятых в исследованиях и образовании, менеджменте и консультациях, креативной экономике резко возрастает, превысив уже ⅓ рынка труда.
Российские чиновники взяли за основу идеи немецких инноваций, скопировали их форму, но исказили суть. Вместо продуманных конкурсных условий для точечного критического определения вузов-победителей сразу же и навечно законом придали «особый статус» МГУ и СПбГУ, выведя их из конкурса. Безусловно, это хорошие университеты, но далеко не по всем реальным достижениям они являются лучшими. «Медвежья услуга» исказила смысл конкурсного отбора, создав тандем неприкасаемых.
На присвоение статуса «федеральный университет» и «национальный исследовательский университет» некоторым вузам оказали влияние не конкурсные германские, а типичные российские условия: близость к власти, региональные и иные особенности. Затем отобранные вузы быстро насытили крупными бюджетными средствами и современным научным оборудованием. При этом эффективность и целевое предназначение оборудования далеко не всегда были обоснованы. Это не привело вузы к научным и инновационным прорывам, зато помогло западным фирмам-производителям в реализации их товара.
В отличие от германских университетов большинство российских вузов зарабатывает крупные средства не за счет эффективных научных работ для предприятий, а массовым приемом на обучение платных студентов. Вопиющий разрыв между уровнем доходов руководителей и профессоров российских вузов уничтожил традиционный университетский принцип: «ректор – это первый среди равных», превратил вузовских «менеджеров» в небожителей на фоне нищих, зачастую озлобленных преподавателей. Скопировав немецкую идею крупных грантов для приглашения на научную работу известных ученых, ее исказили, пытаясь подавать на конкурс не лучших, а «своих».
Приведем еще один пример. В Германии около семисот компаний, работающих два десятка лет в сфере нанотехнологий, до сих пор ищут эффекты от внедрения в цепях добавленной стоимости. У нас же, не успев родиться, компания «Роснано» устами своего главы гарантировала к 2016 году прибавку к ВВП в объеме 1 трлн руб. за счет своей деятельности. И ведь «нарисуют» еще больше! Реформировали же РАО ЕЭС так, что приходится сейчас восстанавливать энергетику за счет налогоплательщиков. А как много было произнесено бодрых инновационных слов…
Факты говорят о том, что в сфере нанотехнологий и наноматериалов снизилась активность участников зарегистрированных в 2008 и 2009 гг. договоров по отчуждению исключительных прав, лицензионных и других соглашений, посредством которых осуществляется распоряжение исключительными правами. По мнению специалистов, это связано с тем, что запатентованные технологии не находят возможности реализации и не поддерживаются в дальнейшем.3
За последние 10 лет произошли заметные сдвиги в использования слов, содержательно ассоциирующихся с темой создания в России инновационной экономики. На тему «экономики знаний» уже защищено много диссертаций, написано множество трудов. В результате разговоры про инновации укоренились в управленческой среде, общее понимание сообщества политиков, экспертов и практиков настроено на «инновационную волну», но воз и ныне там. Почему же инновации пока не приживаются, к ним приходится принуждать, вводя в «ручном режиме»?
Проведя смену парадигмы общественно-экономических отношений и образовательной системы, государство разрушило систему, поддерживающую реализацию функций инновационного развития теми организациями, которые были наиболее эффективны в их выполнении. Причем рассматривать следует как основные функции, так и инфраструктурные, к которым относится подготовка научных кадров. С переходом к построению рыночной экономики разрушились связи организаций, участвовавших в реализации этапов инновационных, а тем более инфраструктурных процессов государственного масштаба. Целостная научно-техническая система распалась на составные части, которые самостоятельно начали искать пути кооперации. Сложная государственная инновационная система перестала существовать. Как итог, Россия потеряла лидерские позиции в сфере научно-технического прогресса.
Разрушение связей между специализированными участниками инновационного процесса привело к невозможности его эффективного осуществления. Большинству организаций мешает структурная проблема. Изолированный участник выполняет несвойственные ему функции, восстанавливая инновационный процесс. Высокие же результаты достигаются при специализации и кооперации.
Когда говорят о том, что временной дисконт велик и будущее быстро обесценивается, то приводят наглядный пример.4 Солнечная энергия по стоимости практически сравнялась с обычной. Для обеспечения потребности планеты в энергии понадобится всего четверть площади Сахары, покрытой солнечными батареями. Переход мировой энергетики на «солнце» произойдет в течение ближайших 20-25 лет. Но Россия к этому не готова. Она не готова к сланцевому будущему углеводородной энергетики, у наших корпораций нет четкого целеполагания, они не видят себя через десять, двадцать лет. А несформированность инновационной инфраструктуры делает неконкурентными наши компании на мировом рынке.
Зато у нас беспрецедентны федеральные вливания и льготы резидентам в международном инноцентре Сколково. Подчеркнем, что мы не против Сколково, мы против легковесного прожектерства. Вместо того чтобы использовать мотивацию, знания и опыт людей, их колоссальный потенциал, накопленный в научных городах и регионах, высшая власть затеяла с чистого листа построить «ультрасовременный» комплекс, расходуя время, средства и силы страны. Это очень затратный проект.
В целом, можно отметить отсутствие во власти систематичного представления о модернизации и инновационном развитии страны, факторах, параметрах и реально обозримых сроках. Нечеткость ориентиров, общий характер формулировок и содержания задач снижают возможность успеха. Общество, не включенное в процессы обсуждения важнейших решений, отрицательно воспринимает импульсы, исходящие от власти. Характерные примеры: монетизация льгот, введение ЕГЭ, закон о реформировании бюджетных организаций. Без консолидации общества, нечувствительности к мнениям и интересам разных социальных групп населения усилий власти будет недостаточно для модернизации страны.
К тому же, надо перестать плодить неработающие стратегии и концепции. Развитие страны требует адекватной политики, кадров и управленческих решений. К управлению должны прийти люди, умеющие брать на себя ответственность. Нужны институциональные изменения, новые институты развития, другая управленческая парадигма. На смену «экономическим доцентам» в правительство должны прийти руководители с хорошей инженерной и научной подготовкой, прошедшие школу ответственности в управлении крупными проектами, предприятиями и регионами. Если таковых нет, то нас ждут тяжелые времена. России нужна кадровая революция.
Только выполнив эти условия, можно сократить разрыв между Россией и передовыми странами, перейти к ускоренному развитию в точках роста, создать лидерские исследовательские и инновационные структуры, опережающие мировой уровень, осуществить их тиражирование. При этом сохранить национальные традиции, самобытность и особенности, словом, все, что характеризует суверенную нацию и государство.
Напомним, что важным пунктом ответственности РАН с момента ее создания являлась для страны. Развивая подготовку кадров, будет реализована важнейшая функция академической системы – создание новых знаний, их сохранение и подготовка новых поколений ученых. Включение академических НИИ в состав университетов, перераспределение финансирования из РАН в пользу вузовской науки не приведут к результату.
Развитие науки в эпоху экономики знаний сохраняет и преумножает приоритет фундаментальных исследований. Современная наука по-прежнему демонстрирует зависимость практической эффективности научных знаний от развития их фундаментальной компоненты. Если развитие России предполагают развитие наукоемких производств и выход на мировой рынок с конкурентно-способными «ноу-хау», то потенциал фундаментальной науки является необходимой предпосылкой успешного решения этой задачи.
В годы бурного развития физики высоких энергий в считанные годы в мире появились научные городки: Дубна, Обнинск, Беркли, и многие другие. На Западе в них сразу же обосновались десятки фирм, которые работали не только по заказу физиков, но и в других областях науки и техники. Основатель Дубны М.Г. Мещеряков рассказывал, что академик Лаврентьев, создавая Академгородок с университетом под Новосибирском, хотел, чтобы вокруг него были заводы, фирмы и т.д. Он считал, что в развитии инновационного пояса страны особая роль должна принадлежать предприятиям высокотехнологичных отраслей. Тогда партийные руководители, опасаясь, что ученые разбогатеют, не дали развернуться этому направлению.5 Сейчас же нам мешает маниловщина и слова-слова-слова…
У развитых стран была историческая возможность длительного пути самоорганизации общества. Стремительность развития не дает нам сегодня времени на это. Чтобы использовать потенциал работников и плоды науки, нужно разрабатывать и постоянно улучшать исключительно сложные системы, производить и выводить на рынок продукты и услуги. Ведь прежняя система организации инновационного процесса в масштабах страны потребовала перераспределения функций, изменения связей между участниками, но не разрушения при смене экономической формации. Как обеспечить лидерство в инновациях сегодня?
Оно зависит от способности быть сильнее конкурентов, создавать, проверять опытом и применять новые знания быстрее их. Для развития инновационной экономики сегодня нужен активный и компетентный заказчик научных разработок в лице государства. Надо объединить участников научного, научно-технического и образовательного процессов, чтобы стимулы и ресурсы были доступны студентам, аспирантам, молодым ученым. Таким звеном могут стать университеты, объединяя заинтересованные стороны (академии, НИИ, бизнес, государство) в системы, поддерживающие полный инновационный цикл.
Но опять же переход потребует обновления кадрового потенциала. Разнообразие и масштабы инновационных задач диктуют необходимость формирования его научной кадровой основы по широкому спектру специальностей в фундаментальных и прикладных областях науки, техники и технологии. Необходимо разработать стратегические и технические цели, расставить приоритеты, определить мероприятия, этапы, результаты, ресурсы, решить методологические задачи управления.
Понимая, что талант – это «знак Божий», надо создать систему подготовки элиты – одаренных людей, обладающих инновационным потенциалом и интеллектуальным капиталом. С ними страна выйдет на мировой уровень. У нас до сих пор хорошее инженерное образование – выпускники лучших вузов пользуются спросом в мире. Нужно воспитать в них восприимчивость к новым направлениям научных исследований, генерации идей и инноваций, создать достойные рабочие места и социальные лифты. Сейчас складывается новая реальность, которая потребует от кадров знаний и умений, опережающих современное содержание профессионального образования.
По своей духовной сути и традиции Россия не возглавит «общество потребления» и не станет финансовым центром. Она может изменить вектор развития человечества, обогатить основы его жизнеустройства в технологиях и культуре, сформировать язык диалога государств. Но для этого, как минимум, необходима национальная кадровая политика и система взаимосвязанных мер в решении задач инновационного развития.
Иначе произойдет так, как Георгий Малинецкий: «После Второй мировой войны Чарльз Сноу написал свою замечательную работу о двух культурах. Он мечтал о том, что удастся сблизить естественнонаучную культуру, которая устремлена в будущее, и культуру гуманитарную, опирающуюся на традицию, поэтому смотрящую в прошлое. Пропасть между ними опасна: технари умеют делать все, что надо, но они не знают, что можно делать, а чего нельзя; гуманитарии занимаются смыслами и ценностями, но они это знание не могут передать. То есть одни всё умеют, но не знают, что надо, другие должны знать, что надо, но ничего не умеют. Это как в известной шутке: терапевты всё знают, но ничего не умеют, хирурги всё умеют, но ничего не знают, всё знают и умеют лишь патологоанатомы, но они больному помочь уже не могут».
Борис Алексеевич Виноградов,
экс-замминистра образования РФ
Перейти к авторской колонке
