Нередко произведения искусства наделяются своего рода непогрешимостью, мистической неприкосновенностью. Едва ли не к любому результату творческих усилий человека применяется словосочетание «великое искусство». Особенно это касается музыкальных произведений, живописи и кино. С литературой сложнее: банальная малограмотность видна сразу, да и элементарное чувство слова в крови у многих от природы. Поэтому «черный квадрат» Малевича принято считать шедевром изобразительного искусства, а слово «четырехугольник» не принято считать гениальным стихотворением.
Изощренность, новизна или оригинальность – это еще не признаки таланта. За обилием приемов и символов может оказаться и болезнь, и пустота, и беспомощное метание души. Не поиск, а именно метание, лишенное ориентиров и позитивного содержания. Поэтому кроме школы, жанра, художественного языка и т.п. в произведениях искусства следует анализировать их нравственный смысл. Это можно и нужно делать потому, что красота и эстетика тесно связаны с нравственностью и этикой. Не только от профессионализма, но и от того, какое мировоззрение, какую идеологию, какое чувство и какой призыв заложит автор в свое произведение, зависит – будет ли оно красивым. Красота объективна и по форме, и по содержанию, а значит, возможно критическое отношение к произведениям искусства!
Во-первых, существуют математические законы гармонии, нарушение которых делает произведение некрасивым, негармоничным, непропорциональным, т.е. уродливым. Но это всего лишь один из самых элементарных, поверхностных критериев. Во-вторых, добро и красота, происходящие от одного Творца-Бога – тесно взаимосвязаны. То есть добро – красиво, зло – уродливо, и по-другому быть не может! Только согласившись с этим тезисом можно признать искусство культурно и нравственно созидающим, воспитывающим. Иначе, приведя ребенка в выставочный зал, мы рискуем научить его дурному. Так иногда и случается вследствие некритического отношения к искусству, которое отражает нравственное состояние художника. Если направление его исканий добродетельно – результат творчества будет окрашен положительно. И наоборот, если художник, писатель, композитор или философ развращен и его помыслы нечисты, то энергия его развращенности отразится в произведении, которое, даже если и создано талантливо, будет (одновременно) некрасиво, безнравственно, разрушительно и лживо.
Зло основано на лжи. Это очевидно не только в области искусства, но и в области философии, социологии или, скажем, психологии. Так, например, психоанализ Фрейда интересен, но лжив, а вместе с тем и уродлив. Лжив, потому что все желания и устремления человека, его мысли и поступки объясняются, мягко говоря, приземленно. Фактически предпринята попытка перечеркнуть духовную природу, высокие искания и проявления души. Это клевета на человека, сотворенного по образу Божиему. Поэтому измышления Фрейда неэтичны и неэстетичны.
Современная массовая культура – это не только мощнейшее оружие против традиций, эстетики, памяти народа; это еще и олицетворение нравственного тупика авторов, знак деградации их сознания и психики. И здесь уже неуместно либерально-демагогическое заявление «о вкусах не спорят». Чувство вкуса у человека либо есть, либо его нет. Оно может быть развито или недоразвито, а может быть и извращено. Красота при этом останется красотой, а уродство – уродством, белое останется белым, а черное – черным.
Невежество, слабоумие, пошлость, развращенность – объективны и заметны трезвому наблюдателю. Конечно, применение нравственных критериев в опыте осмысления произведений искусства потребует не только высокой культуры, но и высочайшего нравственного, духовного авторитета.
А как часто в сознание юных ценителей искусств со страниц романов, с живописных полотен и с театральных подмостков врываются разнообразные демоны. Изображение зла в произведениях искусства, безусловно, возможно, однако различна окраска и сущность этих изображений. Если художник или композитор в своем творчестве воспевает зло, сочувствует Мефистофелю или пытается приукрасить рогатого мерзавца, то это уже не борьба со злом, а служение ему. Примеров тому немало и в античном искусстве, и в творениях эпохи Возрождения, и в более современных художествах.
Безусловно талантливое произведение Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита» неслучайно используется многими сатанистами для подтверждения «целесообразности» служения злу. Автор по какому-то темному внушению перевернул с ног на голову реальное соотношение света и тьмы, добра и зла… Иешуа бывает малодушен, и человеческая слабость нередко затмевает Божественную волю. Значение Его служения и крестной жертвы намеренно принижены, а евангельские свидетельства искажены. Воланд изображен респектабельным, могущественным и привлекательным. Его спутники наделены в романе обаянием и чувством юмора. Бесчинства и беззакония разгулявшейся нечистой силы представлены почти невинными шалостями. Булгаков делает эту адскую компанию сознательными вершителями справедливости.
Думается, единственный достойный и честный способ изображения откровенного зла в произведениях искусства – это изображение именно его слабости, дешевизны, обреченности, а вместе с тем – иллюзорности неправедных достижений. Над злом можно смеяться, показывать борьбу и победу над ним. Так, на иконах и фресках Христос побеждает смерть, Георгий Победоносец поражает змия копьем, апостол Павел сжигает змею в огне, а бесы побеждены и терпят мучения…
Искусство способно вдохновлять и заражать, воздействовать на эмоции. Как известно, от этого в значительной степени зависят многие волевые решения человека – нравственные или безнравственные. Автор может поделиться и своим здоровьем, и своей болезнью, разрушительными устремлениями. Последнее нежелательно и опасно. Не всякий выход в концертный зал или в театр может способствовать воспитанию добрых качеств, просвещению и облагораживанию души. К сожалению, возможно и обратное – помрачение ума и сердца, а в некоторых случаях – эмоциональное соучастие в поклонении идолу, воспетому заблудившимся художником. Только подлинная красота, создаваемая людьми в моменты искренней обращенности к Богу, озаряющему благодатью их произведения, может называться высоким искусством и приносить добрые плоды.
Талант или способность не наделяют человека неограниченным правом безудержной самореализации. Важно помнить о цели и о последствиях, чтобы не превратиться в творческое животное. Напротив – обращение к добродетельным темам и нравственным образам в искусстве вовсе не гарантирует, что взялся за них человек талантливый или достойный. Тем внимательнее нужно внутреннему критику и обществу отсекать «третий сорт». Иногда для этого достаточно просто выключить радио, телевизор или закрыть недостойную страницу в интернете.
Родион Часовников,
член Союза журналистов России
Перейти к авторской колонке
