В любом государстве общество отделено от власти с её военно-бюрократическим аппаратом, и стабильность поддерживается своеобразным взаимодействием социума и властных структур. Но если в Европе со временем выросло «гражданское общество», начавшееся с цеховых организаций купцов и ремесленников, то в России власть изначально была вынуждена считаться со своеобразной общественной организацией – территориальной (соседской) общиной. Так постепенно складывался баланс Земли и Власти.
Исторически «род Русский», представляя Власть, господствовал над славянскими племенами, составляющими Землю. Летописное выражение «Русская земля» нужно понимать именно в этом смысле – Земля, на которую распространяется Власть «рода Русского». Князь с дружиной взимал дань с подвластных крестьян, но и защищал их от неприятеля. Власть «кормилась» за счёт Земли, но и обеспечивала её благополучие. Основой русской истории стало взаимодействие крупных общинных структур – родовой и территориальной. Каждая из этих общностей была изначально настроена на максимальное обеспечение выживания, а их соотношение обеспечило специфику русской истории на всём её протяжении.
И в средневековой Руси, и в Российской империи община являлась субъектом права, а до закрепощения крестьян сама распоряжалась своей земельной собственностью. Влияние славянского фактора препятствовало развитию частной собственности на землю. У славян земля считалась как бы ничьей, от Бога, крестьянин владел ей лишь потому, что обрабатывал её. У русов понятие земли было совершенно иным – это территория, на которую распространялась русская власть. Феномен России, включившей в себя огромные пространства, большая часть которых не пригодна для сельскохозяйственной обработки, был обусловлен именно этим пониманием.
Проблема взаимоотношений Власти и Земли была заложена с самого начала русской государственности. Именно в этой сложной общественной структуре лежал корень различия западного менталитета, с его индивидуализмом и широкими возможностями для «личности», и славянского мировоззрения с консервативным коллективизмом и резким неприятием «выскочек».
В кровнородственной общине всегда существует иерархия родов, понятие «знатности», наследственная власть и сложные генеалогические отношения. В отличие от такой системы, славянская территориальная община с лёгкостью принимала к себе представителей других народов, причём в качестве равноправных членов. Византийский император Маврикий писал:
Пребывающих у них в плену они не держат в рабстве неопределённое время, как остальные племена, но, определив для них точный срок, предоставляют на их усмотрение: либо они пожелают вернуться домой за некий выкуп, либо останутся там как свободные люди и друзья.
Специфика коллективного ведения хозяйства обусловила развитие системы власти «снизу вверх», путём выборов и представительства. Институты самоуправления и общественного контроля над Властью были неотъемлемой частью структуры и Древнерусского государства, и Московской Руси: вече, избираемые посадники и тысяцкие, Земские соборы XVI-XVII вв.
В русских землях в течение нескольких веков сформировались взаимоотношения между Землёй и Властью, установился своеобразный «паритет» и распределение полномочий, где основной функцией князя была защита Земли от внешних врагов, а также суд по наиболее сложным делам, которые могли вызвать раскол в обществе. Но князь и его дружина, как посторонняя сила, объективно вступали в противоречие с интересами Земли. В постоянной борьбе чаша весов склонялась то в одну, то в другую сторону. Интересно, что наивысшего экономического и культурного расцвета древнерусские земли достигли в эпоху так называемой «феодальной раздробленности». Князя тогда приглашали, не считаясь с едва установленным династическим порядком, и изгоняли (или того хуже), если он не оправдывал ожиданий. Так, Андрей Боголюбский, избранный на вече, был убит после ряда крупных военных провалов и попыток усиления княжеской администрации, которые сопровождались произволом.
Естественно, за многие столетия, в том числе и под воздействием внешних факторов, взаимоотношения Земли и Власти менялись. Главным из них была тяжёлая, затяжная борьба с монголо-татарами. В результате, как писал проф. Аполлон Григорьевич Кузьмин, «перераспределение властных полномочий от Земли к Власти стало практически неизбежным: других путей освободиться от ига не было». В ходе многовекового противостояния, когда князь и княжеские дружины были единственными защитниками от врага, начало формироваться сохранившееся ныне двойственное отношение к власти: «царь» всегда хороший (только не ведает, что творится вокруг), а «бояре» – плохие. Сегодня эта историческая особенность народного менталитета приобрела в глазах наших разного уровня PR-технологов статус парадигмы. Постоянно журналисты, публицисты, политологи говорят о том, что от главы государства что-то скрывают, что его плохо информируют недобросовестные чиновники.
Однако если до становления Русского централизованного государства всё же сохранялся определённый баланс сил между Землёй и Властью, то с конца XV века эта система начинает давать трещину. Закрепить произошедшее объединение русских земель без мощной социальной опоры было невозможно. И такой силой стало служилое дворянство, кровно заинтересованное в сильной центральной власти. Общинное самоуправление всё более отодвигалось на низший уровень, ограничиваясь крестьянским миром и городским посадом. Мир стал решать только свои собственные вопросы, и в его рамках ещё долго сохранялись те формы демократии, которые были характерны и для ранней славянской общины.
При этом неизбежные противоречия между Землёй и формирующимся дворянством – основной опорой Власти, централизации и целостности государства, можно было «снять» разными путями. Именно необходимость диалога между обществом и государством вызвала к жизни с середины XVI века практику Земских соборов, на утверждение которых выносились те или иные важные вопросы. Обычно Москва устанавливала, сколько делегатов должен направить тот или иной город. «Третье сословие» приглашалось в тех случаях, когда речь шла о финансовом обеспечении каких-то военных мероприятий. Здесь были представлены интересы той и другой стороны в масштабах объединённой Руси, расширение прав местного самоуправления и ограничение власти государевых наместников.
Однако в итоге Иван Грозный в силу ряда факторов попытался решить данные противоречия категорически в пользу дворянства – именно на это была направлена политика опричнины. (Кстати эта проблема крайне слабо изучена в науке.) Обычно его обвиняют в том, что он один виновен в последовавшем Смутном времени. Но не всё так однозначно. Во многом, к Смуте привела междоусобица боярских родов, против которых и была направлена опричная политика царя.
В годы Смутного времени, поставившего Московскую Русь на грань распада, Власти снова пришлось считаться с Землёй. По словам А.Г. Кузьмина,
…именно Земля и Земские соборы сыграли большую конструктивную роль, собрав и укрепив разрушенное государство. Земский собор 1613 года был наиболее представительным и правомочным. На нём присутствовали делегаты от черносошного крестьянства и казачества. Достаточно широко обсуждался и вопрос о пределах царской власти. В течение ряда лет Земские соборы обсуждали все важнейшие вопросы. Но инициатива их созыва оставалась за правящими кругами и, укрепившись, самодержавие перестало к ним обращаться.
До конца XVII века Земля и Власть более или менее мирно взаимодействовали, соприкасаясь друг с другом только по важнейшим государственным вопросам. К этому времени обозначился и другой мощный фактор, определивший дальнейшее государственное развитие – крепостное право.
Процесс закрепощения крестьянства начался в конце XV века и был связан со становлением служилого сословия – дворянства, которое должно было стать опорой рождавшегося централизованного государства. Раздача земель военно-служилому сословию шла за счет натиска на свободные крестьянские земли (т.н. «чёрные волости»), до той поры платившие лишь государственные налоги.
Крепостное право за многие века породило в крестьянах инфантилизм, привычку, что о них думает и заботится добрый барин. Весьма примечательно, что когда наиболее либерально настроенные помещики по Указу о вольных хлебопашцах 1803 года начали освобождать крестьян, то некоторые вольноотпущенники возмутились такому пренебрежению – а кто о нас заботиться станет? Такая тяга мужика к крепкому кулаку не раз давала о себе знать в нашей истории и позволяла удерживаться на «престолах» тем, чья деятельность была далека от общественных интересов.
В целом история России последних трёх веков, несмотря на различия в формах правления и политических институтах, представляет собой единый процесс, развивавшийся несколько по иной логике, чем в предшествующий период.
После 1861 года Власть не нашла в себе силы решить крестьянский вопрос, который стал бомбой замедленного действия, готовой взорвать страну. Не случайно значение ему придавали революционеры всех направлений: и Герцен, и народники, и Ленин. Возможно, П.А. Столыпин был способен снизить остроту крестьянского вопроса в России, и, таким образом, уничтожить предпосылки революции. Очевидно, что его реформа имела не экономические, а политические цели: разрушить общину как орган крестьянской самодеятельности и отвлечь её от покушения на помещичьи земли. Но с убийством Столыпина и началом Первой мировой войны узел противоречий затянулся окончательно.
К 1917 году аграрный вопрос вновь оказался главным, и большевики победили лишь потому, что приняли крестьянский «Наказ». Революции начала XX века были вообще неизбежными. Об этом говорят и красноречивые факты той эпохи: стремительный взлёт кооперации (к 1917 году Россия вышла на первое место в мире по этому показателю, включив в разные типы кооперации до 70% населения) и высокие результаты голосования за социалистические партии на выборах в Учредительное собрание осенью 1917 года. Разрушая помещичьи усадьбы, а с августа 1917 по весну 1918 гг. они были разрушены почти все, крестьяне воссоздавали общину, куда во многих случаях загнали обратно и хуторян. Но восстановить сам принцип делегирования власти снизу они не смогли и потому, что самоуправление давно было низведено на самый низший уровень, и потому, что лозунг «грабь награбленное» вовсе не стимулировал желания выстраивать государство. Во время коллективизации община была окончательно разрушена.
Ни Власть, ни Земля пока не возродились в своих традиционных качествах. А это означает, что общественно-политическую жизнь России ожидает либо масштабное переформатирование, либо принципиально новая история.
