«Зри в корень!» – завещал Козьма Прутков. Если следовать этому завету, то нужно обратиться к анализу фундаментальных основ существования и сосуществования России. Эти основы системно определяются, с одной стороны, тем, что характеризует ее как неповторимое, единственное или особенное в этом мире (в первую очередь природно-климатические условия), а с другой стороны – то, что определяет ее неразрывную связь с внешним миром (экономика).
Так вот, именно этот подход к анализу предпринят в фундаментальной работе А.П. Паршева «Почему Россия не Америка». И он пришёл к выводам, которые назвал «горькой теоремой». К сожалению, горькой для России…
Сущности, отраженные в «горькой теореме», имеют доказательный характер, что при реализации этой теоремы на практике придает ей смысл объективного закона бытия России в человеческом сообществе на Земле. Вместе с тем, громадному большинству людей книга Паршева и «горькая теорема» либо неизвестны, либо им не придаётся должного значения. Именно поэтому остановимся на них подробнее.
Итак, среднегодовая температура в России – минус 5.5 градусов Цельсия. В США и странах Европы – гораздо выше, например, в расположенной севернее Финляндии – плюс 1.5 градуса. И средняя годовая температура – еще не все. Есть такое понятие, как суровость климата, то есть разность летней и зимней температур, ночной и дневной. Тут мы вне конкуренции, на уровне внутренней Монголии.
По суровости зимнего климата одинаковы: обитаемая часть Норвегии, юг Швеции, Дания, Нидерланды, Бельгия, Западная Германия (кроме Баварии), Восточная и Центральная Франция, север Италии, Хорватия, Албания, северная Греция, приморские районы Турции, Южный берег Крыма и побережье Кавказа. Остальные страны Европы расположены западнее, где еще теплее. Западная Европа представляет собой уникальный регион: нигде на Земле нет места, расположенного так близко к полюсу и столь теплого. Все районы США, сравнимые по климату с Западной Европой, географически находятся южнее Кубани. Нью-Йорк – примерно на широте Сочи.
Хотя по территории мы до сих пор самая большая страна в мире, но по «эффективной площади», то есть территории, пригодной для жизни, мы на пятом месте в мире. Пригодных для сельского хозяйства земель (13%) едва ли хватит для самообеспечения России хлебом. Россия и западный мир несопоставимы по природно-климатическим условиям.
Как влияет климат на стоимость хозяйственной деятельности в денежном выражении? Стоимость обустройства рабочего места для отрицательных температур растет вдвое с каждым новым градусом. Если в среднем зимняя температура в России на 3-5 градусов ниже, чем в США, Канаде и Западной Европе, то во сколько раз дороже стоимость нашей хозяйственной деятельности?
Не зря М. Тэтчер, говоря о перспективах СССР, заявила примерно следующее: «на территории СССР экономически оправдано проживание 15 миллионов человек».
В Юго-Восточной Азии – в Таиланде и Малайзии – средняя температура и июля, и января + 28 градусов. А для средней полосы России доля отопления в объеме общих энергозатрат промышленности составляет три четверти. Климат России суровей, чем в любой индустриальной стране мира, и это влияет на эффективность любого производства, если определять эффективность по критерию издержки/выгоды. И никакими законами, никаким повышением общественной производительности труда устранить это влияние нельзя. Социализм у нас, коммунизм или капитализм.
Первое, с чем сталкивается в России потенциальный инвестор, это поразительная дороговизна капитального строительства по сравнению с любой страной мира. Эта дороговизна связана с глубиной промерзания грунтов, которая напрямую зависит от силы и продолжительности морозов. При капитальном строительстве необходим фундамент, подошва которого расположена глубже границы промерзания. Удвоение глубины фундамента увеличивает его стоимость втрое-вчетверо. На юго-западной границе России глубина промерзания 110 см, а ближе к Поволжью – уже 170. В зависимости от вида строительства его стоимость в России выше, чем в Западной Европе, в 2-3 раза. И инженерное оборудование – водопровод, канализация, отопление, электроснабжение – все в России дороже. Затраты энергоносителей еще чудовищней.
Говорят, что у нас много сырья. На самом деле, у нас не так много природных ресурсов, как утверждают экспортеры. Если мы попытаемся жить только за счет их продажи, то даже при разумной эксплуатации их хватит ненадолго.* Это обусловлено разными обстоятельствами, в том числе колоссальными внутренними издержками на освоение и эксплуатацию месторождений.
Цена добычи природных ресурсов в условиях холодного климата Зауралья на 80-90% определяется энергозатратами и почти полностью зависит от близлежащих газовых месторождений. Иссякнут эти месторождения, и цена добытых ресурсов станет запредельной. Кроме того, распространенные у нас виды транспорта – трубопроводный и автомобильный – чрезвычайно дороги и энергоемки. Даже из-за них добыча полезных ископаемых становится нерентабельной. А для средней полосы России доля отопления в объеме общих энергозатрат промышленности составляет три четверти.
В связи с климатическими условиями русские, по сравнению с остальным миром, живут в более дорогих, хоть и менее комфортабельных домах. Кроме того, они вынужденно потребляют больше продуктов питания, особенно жиров и углеводов (примерно втрое). Природно-климатические причины и следствия приводят к тому, что любое производство на территории России характеризуется чрезвычайно высоким уровнем издержек, а вложение в российскую экономику иностранных инвестиций для создания и развития производства совершенно невыгодно, поскольку является убыточным. С учетом «невидимой руки рынка» Запад чувствует это и реагирует вполне закономерно: общий объем западных инвестиций в производство за весь период плюрализма составил ничтожную для российской экономики долю. Экономически оправданными оказывается существование только горнодобывающего и лесохозяйственного комплексов.
Отсюда реально рассчитывается численность «экономически эффективного по Тэтчер» населения России как численность работников, занятых в этих комплексах, плюс обслуга соответствующей инфраструктуры и их семьи. В итоге получаются те самые 15-20 миллионов жителей бывшего СССР, чье проживание на нашей территории экономически оправдано! И злонамеренность Тэтчер здесь не при чем. Просто по меркам мировой экономики с открытым рынком численность народа России для нашей территории с учетом природно-климатических условий превышает экономически оправданную. Как вывод, в соответствии с этими мерками численность населения России должна быть сокращена на порядок. Вот так западный мир видит будущее России, российского народа, и при открытом рынке будет даже неосознанно-стихийно осуществлять это будущее с помощью своей «невидимой руки».
Так что, если мы хотим выжить, то придется восстановить экономическую границу страны, а если нет – то «входим в мировой рынок» еще дальше, «углубляем реформы» еще глубже, и развязка не за горами.
Следовательно, Россия в целом жизнеспособна только в условиях относительной автаркии. Этот вывод многократно подтверждался историей: когда Россия открывалась мировой экономике – тут же кризис, когда закрывалась – подъем, и порой рекордный для всего мира. В 1881-1895 годах – подъем, в 1896-1914 – три кризиса, в 1928-1957 – подъем. И впоследствии, в 60-80-х годах, имел место хотя и сопровождавшийся «застоем», но постоянный рост. В 90-х, когда открылись совсем – вообще крах.
Есть в капиталистической экономике России, которая создавалась не раз за последние два века, один внутренний дефект, который раз за разом приводил Россию к упадку. Этот дефект коренится в основной особенности капитализма – стремлении производственного капитала в те области, где капитал получит больше прибыли.
Дело в том, что класс капиталистов в капиталистическом обществе, естественно, приобретает и политическую власть. А капиталистам более выгодно приложение капитала за пределами России, и они в полном согласии с политической властью раз за разом принимали на государственном уровне решение об открытии российской экономической границы. Создавался общий неблагоприятный фон экономической ситуации в стране, обусловленный включением в мировую экономическую систему, ориентированную на прибыль и не признающую государственных границ.
Именно это и надо менять. Главной функцией государства должна стать защита экономических субъектов (фирм, предприятий) от соревнования с внешним миром по критерию эффективности. Внутри страны такое соревнование не возбраняется. Однако это, очевидно, будет встречено в штыки международным капиталом. Самым свежим примером его жесткой реакции на попытки ограничить свободу субъектов экономики может служить угроза исключения Венгрии из Евросоюза в связи с принятием парламентом Венгрии нового закона, который ограничивает независимость центрального банка (иначе говоря – его свободу вхождения в мировой рынок).
Ошибка реформаторов состоит в том, что они не различают два понятия: «рыночную экономику» и «мировую рыночную экономику». Для создания жизнеспособного государства на российской территории нужно лишь одно: внутренний российский рынок должен быть изолирован от мирового. Реакцию легко предсказать – начинается крик «реформаторов» и «демократов»: «изоляционизм не нужен, вреден, бессмыслен», «автаркия!», «международная изоляция России!», «железный занавес!», «экономический ГУЛАГ!».
Рассмотрим сущность современного капитализма в условиях открытого мирового рынка. По теории Маркса английский капиталист разорял индусов с помощью машинного труда английского рабочего. А сейчас английский банкир переводит сбережения английского же рабочего на другой конец света, в страны Юго-восточной Азии с низкими издержками, и на эти деньги строит там фабрику, на которой работают аборигены. В результате английский рабочий теряет рабочее место на производстве, но заменяет его на место в сфере обслуживания и получает проценты по вкладу.
Этот капитализм называется «мировым рынком» и «глобальной экономикой», а Ленин называл его империализмом. Именно его он описал в своей гениальной статье «Империализм как высшая стадия капитализма» как «сращивание финансового капитала с промышленным». Если в рамках традиционного уклада или в границах государства, базирующегося на внутреннем рынке, мы были бы просто беднее, то вовлечение экономики России в мировые рыночные отношения («международное разделение труда») губительно и в короткий срок приведет ее к коллапсу.
Мы можем выжить как народ и как государство. Всего-то надо изолироваться от мировой экономики путем введения госмонополии на внешнюю торговлю, прекращения вывоза капитала и отмены конвертации рубля, то есть нецелевого выделения валюты кому угодно. Высшей целью является предоставление каждому возможности трудиться и трудом зарабатывать себе на жизнь. Для этого нужен производственный капитал. Вот его и надо сохранять, насколько это возможно. И ныне, и присно, и во веки веков.
Вывоз капитала экономически выгоден. Значит, экономическими методами бороться нельзя, нужно бороться организационными мерами, законодательно. Так как данная проблема у нас основная, то закон этот должен быть для нашей страны основным – Конституция.
Следовательно, надо принять Первую поправку к Конституции примерно следующего содержания: Общественный строй России – капитализм. Высшей целью капитализма является сохранение и приумножение капитала. Капиталом является все, что может быть использовано для производства. Вывоз капитала из России запрещен.
Именно попытка России выйти на мировые рынки товаров, капиталов и рабочей силы разорила нашу страну в 90-х годах XX века. Капитализм или социализм, рынок или плановое хозяйство – тут совсем не при чем. Эти альтернативы – наше внутреннее дело. В политической жизни России друг другу должны противостоять не капитализм и социализм, не рынок и план, а Россия и мировая экономика. Капитализм и частная собственность – не синонимы, это разноуровневые вещи.
Лауреат Нобелевской премии экономист В. Леонтьев писал по этому поводу: «Формула титульной собственности не имеет значения. Мелкий бизнес задавлен, крупный управляется корпорациями наемных служащих-профессионалов, как и при социализме. Только цели разные». Определение «капитализма», которое мы изучали и к которому мы привыкли – «на основе частной собственности на средства производства», является идеологическим. На самом деле капитализм – это человеческая деятельность, постоянно направленная на увеличение капитала. Как бы не назывался наш политический строй, капитализм или социализм, именно направленность экономики к увеличению капитала в масштабах страны – жизненная необходимость.
Лишение понятия «капитализм» идеологического содержания имеет и другое далеко идущее следствие. Дело в том, что особенность частнособственнического капитализма, действующего в однородной по издержкам среде (в нашем случае – в России), состоит в том, что ресурсы оказываются, в конце концов, у эффективных управленцев-собственников.
И у нас должен существовать этот метод передачи ресурсов тем, кто может их применять эффективнее, на пользу всему обществу, состоящему из нынешнего населения и будущих поколений. Важно только из прав собственника убрать право вывоза за границу, право, которое может принадлежать только обществу.
Согласно предлагаемой Первой поправке из страны нельзя будет вывозить сырье (в том числе теплоносители), комплектующие, оборудование, инструмент. Все, что может быть использовано для производительного труда, понадобится нам самим, для реализации самого основополагающего принципа – чтобы нынешнее и будущие поколения были обеспечены средствами производства.
Вторая поправка: Под общественным контролем допустим обмен невозобновляемых российских ресурсов только на невозобновляемые.
Итак, нефть или газ можем продавать? Нет. Менять можем? Да, на уран или вольфрам. А что же мы можем просто продавать? Только те потребительские товары, которые нельзя использовать в производстве.
Есть такой вид капитала, легко перемещаемый, который легко вывозить. Это образовательный капитал, знания и квалификация. Нормальным образом дорогое образование получают в кредит. После этого нет проблем и с «утечкой мозгов» – верни кредит и катись… Невозвращение же кредита во всех странах – одна из форм кражи, и таких не укрывают.
Третья поправка: Гражданин России не ограничен в правах человека, в том числе и на эмиграцию, после урегулирования имущественных претензий.
Далее. Злонамеренные фальсификаторы путают иностранные инвестиции и иностранные кредиты. Инвестиции в нашу экономику, как показано выше, невозможны – они не дают той прибыли, как экономики других стран мира. Но кредиты предоставляют охотно – они прибыльны и за их возвращение и прибыльность для кредитора отвечает страна в целом. Так какова же должна быть кредитная политика?
«Кредит – долг, и с экономической точки зрения он целесообразен только в крайне вынужденных обстоятельствах, поскольку возвращать его надо с процентами. Такие обстоятельства возникают только во время подготовки к войне, во время войны и после войны… Кредит – это задействование в своей экономике рабочих рук из других стран».** Такой кредит, да еще взятый в тех условиях, да еще использованный только на инвестиции – оправдан. В условиях России разглагольствования на тему: «Возьмем кредит, построим завод и завалим весь мир конкурентоспособной продукцией» – приготовление к государственной измене.
Четвертая поправка в Конституцию: Правительство имеет право взять иностранный кредит только при угрозе войны или во время войны, с целью использовать его только для нужд обороны.
«Новые русские» прорабатывают варианты сохранения доступа к сибирским нефти и газу даже в случае полного развала страны. Так, не без их всестороннего содействия, северные нефте- и газодобывающие области и республики, составляющие непрерывный пояс-регион, протянувшийся от Тюмени до Балтики, традиционно голосуют за «реформаторов».*** Это очевидное следствие «горькой теоремы»: объективно они заинтересованы в существовании только их самих и персонала, обслуживающего экспортные отрасли – те самые 15 миллионов человек. Но смогут ли они и дальше эксплуатировать природные ресурсы? Нет. Углубляющийся кризис в стране неизбежно приведет к развалу инфраструктуры – транспорта, электроснабжения, без чего ни добыча, ни экспорт из страны невозможны. В условиях единого внутреннего рынка России процесс угасания распространится на все отрасли и регионы.
Таким образом, основной российский конфликт – не между «капиталистами» и «работниками», а между людьми, стремящимися вывезти из страны все средства к существованию, а затем уехать, и теми, кто собирается в стране оставаться и потому стремится сохранить ее. В связи с этим новым и свойственным России явлением желательно отразить его во взгляде на российский капитализм, лишенном идеологического подтекста.
Классический (частно-предпринимательский) капитализм – это строй, при котором рабочий работает и создает прибавочную стоимость. Эту прибавочную стоимость капиталист частично присваивает и за ее счет живет на том основании, что он владеет капиталом. Капиталисту удается отспорить часть прибавочной стоимости у рабочих потому, что рабочие между собой конкурируют, во что бы то ни стало пытаясь немедленно продать свою рабочую силу, а капиталист может и подождать с покупкой. Это и дает возможность капиталисту потихоньку уменьшать долю рабочего в прибавочной стоимости.
Прибыль капиталиста состоит из того, что создали его рабочие, за вычетом того, что они сами потребили. Из этого следует, что капиталист заинтересован, чтобы рабочие побольше производили и поменьше потребляли и, что немаловажно, чтобы рабочих у него было побольше. Поскольку капитализм естественно стремится к увеличению всех видов капитала, и так как для частного капиталиста рабочая сила – тоже капитал, то его увеличение капиталистам выгодно.
Итак, классический частный капиталист заинтересован в существовании рабочего. А «новые русские» «первого класса» объективно заинтересованы, чтобы население России вымерло, поскорее и по возможности без скандала. Потому что население России конкурирует с «новыми русскими», потребляя теплоносители и выручку от их продажи в виде продовольствия.
Нет у нас в стране ни «капитализма», ни «буржуазного строя». Словом «капиталист» ругают «новых русских» просто потому, что считают это слово ругательством. Нет и названия у такого общественного строя. Такой строй неустойчив, его экономический базис является временным, он расходуется, но не воспроизводится. Эксплуатация ресурсов возможна только благодаря тому, что было построено при советской власти, сейчас этого никто и не отрицает.
Следовательно, при достижении определенного спада уровня экономического базиса он перестанет быть минимально достаточным и впереди нашу социально-экономическую систему ждут изменения, которые в науке называют нелинейными, а при определенных обстоятельствах – даже при плавных изменениях значений параметров – скачкообразными. В математике они характеризуются термином «катастрофа».
Куда ни кинь – везде клин. Стоит воспротивиться вхождению в мировой открытый рынок – можно угодить под внешнюю агрессию. Если же согласиться на его условия – неизбежно следствие по М. Тэтчер и возможность «катастрофы», в жизни далеко не математической. Российскому обывателю, исповедующему «лишь бы не было войны», не повезло по природно-климатическим основаниям: он неизбежно рано или поздно будет втянут либо в войну, либо в революцию. Тут поневоле вспомнишь утверждения о «вечном мире»: «На самом деле реальной природы для антагонизма между западом и востоком Европы не существует».
В связи с «горькой теоремой» интересно получить ответ на вопрос: разве негативное влияние мирового открытого рынка на экономику России характерно только для новейшей истории или же оно является исторически традиционным? Оказывается, наши пути с Западом разошлись уже давно. Покойный член-корреспондент РАН С.В. Милов, профессор МГУ, который заведовал кафедрой истории России до начала XIX века, в своей книге «Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса» писал о том, что из-за особых условий России объем прибавочного продукта хозяйства русского крестьянина всегда был, есть и будет меньше, чем в Западной Европе. То есть русское общество – это общество с минимальным объемом прибавочного продукта. Эта мысль вполне заслуживает наименования закона…
Владимир Поленин,
доктор военных наук, профессор
Перейти к авторской колонке
